И. о. поместного чародея

Тут, невольно улыбнувшись, я сняла свои башмаки, связала их шнурками и перекинула через плечо. Почему-то захотелось, чтобы все было как тогда, да и лужи обходить не надо… Нет, все-таки жизнь — хорошая штука!

Вскоре мне попался особенно роскошный черничник, который я просто не могла пропустить. Там я перемазалась сине-фиолетовым соком с ног до головы, объелась черникой и очень больно наступила на сосновую шишку. Настроение у меня становилось все лучше и лучше.

До Косых Воротищ я добралась уже под вечер. Когда в просветах между деревьями я увидела печные трубы, то первым делом решила обуться. Потом пригляделась к своим черным пяткам и передумала. Эка невидаль — босой ассистент мага… Зато в настоящем балахоне. Это вам не столица — перебьются.

И я уверенно ступила на косоворотищенские земли грязными ногами, подоткнув тогу, чтобы не измазать подол. За спиной у меня болталась заплечная сума, в которой лежали три осиновых кола, реторта со святой водой и кухонный нож. После сегодняшнего ночного бдения я решила, что больше мне и не надо — все равно не поможет.

В первом же дворе мне повезло — какая-то баба развешивала выстиранные рубахи и подштанники. Я подошла к невысокому покосившемуся забору и громко произнесла:

— Боги в помощь!

Баба немедленно уронила рушник на землю и запричитала. Я давно заметила, что никакая другая фраза не приносит столько вреда, особенно если подойти со спины и гаркнуть как следует, но удержаться не смогла.

— Добрый день, почтенная! — самым благожелательным тоном прервала я ее восклицания. — Не подскажете ли, где у вас здесь староста?

— Где-где… — буркнула та. — На рыбалке!

— Я бы могла и догадаться, — под нос себе пробормотала я и громче прибавила: — Я вообще-то по делу. Поговаривают, мужики у вас на той рыбалке пропадают регулярно?

— А чего ж дуракам не пропадать? — с досадой рявкнула баба. — Мало того что гвоздь забить не допросишься, так еще и пропадания эти, будь они неладны! Еще и кто-то ляпнуть умудрился, что, дескать, это наших мужиков русалки свели, для укрепления своей породы… Так наши слюни до полу распустили и все на реку подались!

Я вновь подивилась особенностям мировоззрения косоворотищенских мужиков и примирительно сказала бабе:

— Меня вот из Эсворда прислали, чтоб эти исчезновения пресечь на корню. Не ознакомите ли, милейшая, меня с ситуацией? Куда они ходят на рыбалку, где ваше знаменитое кладбище расположено?

Лицо у женщины просветлело.

— Ой, славно-то как… Значит, прекратите энто безобразие?

— Постараюсь, — дипломатично ответила я.

В глазах у моей собеседницы мелькнул какой-то огонек, и она подошла поближе:

— Слышьте, а не могли б вы опосля пострашней что-нибудь придумать и мужикам нашим рассказать? Ну, чтоб этих олухов так заклинило, что и мыслей про эту речку проклятущую в голове у них не осталось? Упыря там приплетите, живоглота — только чтоб никаких русалок да мавок гулящих…

Я, не заметив изъяна в ее рассуждениях, ответила:

— Что-нибудь придумаем.

После этого меня накормили до отвала, рассказали, куда идти, и даже перекрестили на дорогу. У колодца на окраине я помыла ноги, решив, что босой по кладбищу шататься несподручно, обулась и зашагала по утоптанной тропинке, которая вела к небольшому леску за околицей.

ГЛАВА 14,

в которой рассказывается про эльфийские кладбища, а также описывается беспримерно храброе (или глупое) деяние Каррен, у которой появляется нежданный и совершенно ненужный помощник.

Столько изваяний, статуй и печальных обелисков белели в вечерних сумерках, будучи несправедливо забытыми и никому не нужными!.. Странное впечатление производило это древнее кладбище невесть куда ушедшего племени. Про эльфов много говорили — и то, что они ушли на закат, и то, что уплыли за море, и то, что они когда-нибудь вернутся. Но сколь мало правды ни было бы в этих россказнях, спору не было — только из-под их рук выходили такие хрупкие, болезненно-прекрасные изваяния. Ни один человек не мог из камня сделать воздух и свет, а они это умели.

Времени у них все-таки для этого было значительно больше — по триста лет жили, паршивцы…

Я некоторое время стояла на краю этого необычного места, не решаясь переступить границу между миром живых людей и мертвых эльфов. Потом заставила себя вспомнить, что воротищенцы давно уж осквернили покой этого последнего пристанища исчезнувшей расы, и полезла через заросли чертополоха.

«Значит, самая роскошная усыпальница», — мрачно подумала я, очутившись по пояс среди крапивы, которая логически продолжала чертополох.