И.о. поместного чародея. Книга 2

Я так пристально изучала себя, что даже не заметила, как потемнела зеркальная гладь, точно все свечи в комнате догорели разом – одна лишь моя фигура оставалась озаренной светом, чей мертвенный лунный оттенок был мне уже знаком. На мгновение голова у меня закружилась, я сморгнула и увидела, что голова моя украшена венком из плюща, и побеги его обвивают мои руки. От неожиданности я сделала шаг назад, мгновенно покрывшись испариной, и едва не сбила с ног одну из моих благодетельниц. Судя по выражениям их лиц, ни одна из чародеек не заметила ничего необычного, и я не стала объяснять, отчего я испугалась, рассудив, что ни один из моих секретов не стоит раскрывать без веской на то причины. Но к тревожным мыслям, одолевающим меня, добавились еще и недобрые воспоминания об обещании, данном мною лесному королю. Мне пришло в голову, что выполнить мне его придется весьма скоро – раз уж завтра я узнаю о том, куда подевался Каспар...

Ближе к полуночи, после утомительного выбора наряда, меня препоручили заботам служанок, проводивших меня в ванную комнату, после чего силы окончательно покинули меня. Я рухнула, обессилев, на огромную кровать и спустя пару минут уже крепко спала – а в ушах у меня звучала та самая мелодия, что слышала я тогда у развалин башни, где веселился король Ринеке.

Глава 8, объясняющая, зачем Каррен понадобилась Артиморусу и проливающая свет на некоторые обстоятельства исчезновения магистра Каспара

Светская столичная жизнь начиналась отнюдь не с рассветом, и я впервые за много дней спала, сколько того требовало уставшее тело. Это придало мне и физической силы, и душевной – я окончательно уверилась, что повстречаю сегодня Каспара. И разве это была не встреча мечты? Я кружилась перед большим эльфийским зеркалом, рассматривая свое прелестное голубое платье со всех сторон, и впервые в жизни испытывала те чувства, что так важны для любой женщины. Ум мой был настолько занят непривычными для него мыслями, что я на время оглупела до невероятных пределов. Каким-то чудом мне удалось сообразить, что следует остановить служанку, уносящую мою старую сумку. Но к моему пышному наряду полагался лишь небольшой изящный кошелек, расшитый жемчугом, и я могла захватить с собой лишь самые важные предметы. Поразмыслив, я положила в кошелек ключ от дома Аршамбо и почти пустой пузырек из-под зелья, которым я когда-то воспользовалась при похищении Озрика.

– Вы восхитительно выглядите, госпожа Брогардиус! – объявил Артиморус, завидев меня, а Констан, сопровождающий его, с одобрением прибавил:

– Великая сила – магия!

К княжескому дворцу мы отправились в роскошной карете. Я с превеликим трудом забралась внутрь, путаясь в многочисленных кружевных нижних юбках, напоминавших мне нагромождение мыльной пены, и всю дорогу пыталась уложить воланы и рюши так, чтобы не застрять намертво при выходе. Чем дольше мы ехали, тем с большим беспокойством изучал меня Артиморус, явно сообразивший, что упустил из внимания некоторые аспекты своего плана:

– Позвольте поинтересоваться, юная дама, – с опаской произнес он, наконец. – Имеете ли вы представление о придворном этикете и правилах поведения, принятом в высшем свете?

– Об этом вам следовало подумать ранее, раз уж вам пришла в голову блажь взять меня с собой, – ядовито отвечала я, ерзая на своем месте. – Могу, пожалуй, обещать, что не буду громогласно сморкаться и мыть ноги в фонтане.

Артиморус заметно вздрогнул, и я мстительно усмехнулась, хотя, признаться, и сама порядочно опасалась опростоволоситься. Меньше всего я хотела бездарно истратить этот шанс и показаться Каспару неотесанной деревенщиной.

Никогда в жизни я не решалась мечтать о том, что попаду в княжеский дворец, да к тому же войдя через парадный вход. От простодушного восторга я даже позабыла на время, как непрочно мое положение и как мало я знаю о том, что меня ожидает впереди. Пока Артиморус тщетно пытался скрыть негодование, обуревавшее его после общения со стражей, которая нарочито долго изучала его приглашение, я жадно осматривала дворец, чьи светлые белокаменные стены и стрельчатые высокие окна мало походили на мрачные строения Академии.

– Эти глупцы еще пожалеют о своей дерзости, – зловеще пробурчал себе под нос Артиморус, то и дело оглядываясь, и я подумала, что из Искена когда-нибудь получится прекрасный глава Лиги чародеев – по крайней мере, аспирант гневался на непочтительных стражников необычайно схожим образом.