И один в поле воин

Майор заходил по комнате, нервно потирая руки и все время поглядывая на дверь. Вид у него был такой встревоженный, что ни Лютц, ни Генрих не решались спросить, что произошло.

Тотчас же по приходе Эверса Миллер заперся с ним в кабинете, но не прошло и минуты, как генерал вызвал обоих офицеров.

- Герр майор сообщил мне очень неприятную новость: сегодня ночью на дороге от Шамбери до Сен Реми маки пустили под откос поезд, который вез оружие для нашей дивизии. Обер-лейтенант Фельднер тяжело ранен, охрана частью перебита, частью разбежалась.

- А оружие, оружие? - почти одновременно вырвалось у Генриха и Лютца.

- Маки успели захватить лишь часть его. Приблизительно треть. К счастью, подоспели на помощь поезда с новой охраной...

Появление офицера-шифровальщика помешало генералу кончить фразу.

- Ну, что там у вас? - спросил он нетерпеливо, беря и руки расшифрованный рапорт. Прочитав, с досадой отпросил бумажку. - О, этот мне Фауль!

- Что случилось, герр генерал? - Миллер не решился без разрешения Эверса взять отброшенный рапорт.

- Маки сегодня ночью совершили нападение на наш семнадцатый штуцпункт, охранявший вход в туннель. Есть убитые и раненые...

- Слишком много для одного дня! - простонал Миллер.

- Вы считаете, что это случайное совпадение? - в голосе генерала слышались нотки горькой иронии.- Сопоставте события, как я вам говорил! Разве не ясно, что каждую победу советских войск на Восточном фронте мы немедленно чувствуем на своей шкуре тут, в глубоком тылу? Я совершенно уверен, что нападение на поезд и штуцпункт маки учинили именно потому, что узнали из наших сводок об окружении под Сталинградом.

- Похоже на правду,- согласился Миллер.

- Герр Миллер, пожалуйста, задержитесь у меня. Мы с вами посоветуемся о кое-каких мерах. Герр гауптман, вызовите немедленно начальника штаба! А вам, обер-лейтенант Гольдринг, тоже срочное задание: поехать в Понтею, где расположен наш семнадцатый штуцпункт, детально ознакомиться со всеми подробностями нападения маки, проинспектировать лейтенанта Фауля и сегодня ровно в девятнадцать часов доложить мне.

- Будет выполнено, герр генерал! - Генрих поспешно вышел из кабинета генерала, но в комнате Лютца чуть задержался.

- Карл, - обратился он к приятелю. - Помоги мне с транспортом. Мой денщик после поездки в Бонвиль поставил машину на профилактику, что-то там разобрал... Нельзя ли воспользоваться штабной?

- Тебе известно настроение генерала, каждую минуту он может куда-нибудь поехать. Возьми мотоцикл.

- Это даже лучше! Курт останется дома и к вечеру закончит ремонт.

- Не знаю, лучше ли? Вдвоем все-таки безопаснее! Маки действительно подняли голову.

Но Генрих был уже за дверью и не слышал этих предостережений. Он спешил, радуясь, что удалось выехать из городка одному - наконец он побудет наедине со своими мыслями, спокойно обдумает все, происшедшее сегодня. Столько хороших новостей за одно утро!

Да и день выдайся чудесный! Мотоцикл с бешеной скоростью мчался по асфальтированному шоссе. После недавно прошедшего дождя чисто вымытый асфальт поблескивал, а воздух, ароматный и прозрачный, вливался в грудь, как радость, переполнявшая сердце Генриха. Вот так бы ехать и ехать без остановок, без отдыха, но не на юг, а на восток, где сейчас решается судьба войны, где сжимаются в эту минуту в радостном предчувствии победы миллионы сердец в унисон с его сердцем. Какое бесконечное счастье всюду, где бы то ни было, чувствовать связь с Родиной, знать, что на нее обращены взгляды всего человечества. "Каждую победу советских войск мы немедленно чувствуем на собственной шкуре, тут, в глубоком тылу", так, кажется, сказал генерал. О, еще не такое почувствуете! А маки все-таки сумели пустить поезд под откос. Правда, им удалось захватить лишь часть оружия. Жаль, что не все.

Интересно, с какой целью совершен этот набег на штуцпункт? Генерал говорил о каком-то туннеле. Каждый туннель должен куда-то вести... Обычно туннели не охраняются так строго, как этот... Итак... Да, есть особые причины для того, чтобы именно тут организовать штуцпункт! И, возможно, вход в военный завод, к которому прикованы в последнее время все его мысли...