И одной любви достаточно (СИ)

— Нет, здесь это ни к чему. У нас и так мусоров люди ненавидят и презирают. Здесь смысл в другом. Он совершил насилие и не понёс наказания. А это значит, что ему захочется ещё. Он будет думать о том, что с такими как я, только так и надо поступать. Что насилие решает все проблемы. И свою злобу, и агрессию с меня он перенесёт на работу, заражая ею своих коллег, жестоко обращаясь с преступниками. И цепь ненависти будет всё разрастаться и разрастаться, поглощая всё больше людей. Говорят, что одной улыбкой можно изменить мир. Мол, ты улыбнулся одному человеку, тому стало на душе хорошо, он помог другому, тот на радостях сделал приятное третьему и так далее. Мне кажется это работает. Да, это работает. В том числе и в другую сторону.

— То есть твоя идея заключается в том, чтобы заражать людей ненавистью и злобой?

— Бинго! Я знал, что ты смышлёнее остальных.

— Но я правда не понимаю, а в чём твой выигрыш? Или он в самой этой идее?

— Да, в идее. Я устал от всех этих лживых улыбок, от лести и лицемерной доброты. Тошнит! Я хочу открыть людям их истинное «Я». «Я», полное злобы, презрения, жестокости. Ненависти к людям.

— То есть ты хочешь, чтобы все стали мизантропами?

— Нет, что ты. Я хочу, чтобы люди поубивали друг друга, перерезали друг другу глотки, утопили планету в человеческой крови. Жаль правда, что я не доживу до следующего масштабного геноцида.

— Следующего геноцида?

— Ну да. Знаешь, наверное, как некоторые тупорылые свиньи клеят себе на машины наклейки с надписью: «Можем повторить». Я бы на самом деле бы тоже наклеил. Только чуть изменил. Вместо советского солдата, нагибающего раком немецкого, я бы установил офицера СС с газовыми печами, расстрельными командами, виселицами и так далее. Ну и надпись соответствующая: «Хотел бы повторить».

— Ты бы хотел повторить Вторую мировую?

— Почти. Тогда ведь погибло около 90 млн людей, но население планеты не стоит на месте. Так что думаю миллионов 150 было бы как раз. То есть это минимальная планка. Для меня.

— Минимальная планка в 150 млн погибших? Охуеть, ты точно ебанутый на голову.

— Классное было время 90 лет назад. Война не за победу, не за жизнь, не за территории, ресурсы, престиж и прочую чушь, а война на уничтожение. Война, в которой главное — уничтожить как можно большее количество врагов. Евреев, цыган, коммунистов. Просто уничтожить. Жаль правда, что сжигать и расстреливать начали поздно. Так было бы больше смертей. Но и война является лучшим из худших вариантов. Лучший — массовая резня. Та самая «война всех против всех» Томаса Гоббса. Королевская битва на восемь миллиардов людей. Deathmatch, так сказать. Я хочу мир, в котором люди убивали друг друга чаще. И ещё чаще. Не останавливаясь.

— А ты не думаешь, что и тебя в таком мире пустят в расход?

— Может пустят, может перед этим я пущу несколько человек в расход. Мне всё равно. Как будто я собираюсь долго жить.

— Знаешь, это всё звучит конечно круто, но мне кажется, что ты лишь демагог, не более. Ты говоришь о войне, о резне на 150 млн погибших, но на деле не смог бы убить и одного человека.

— Хм, думаешь у меня кишка тонка? Возможно. Однако твоё замечание по поводу «всего лишь одного человека» является бредом. Потому что, убив единожды, тебе станет потом гораздо легче делать снова и снова. Убийства — это как езда на велосипеде. Сначала ты боишься делать это, потом пробуешь, у тебя получается, и тебя уже за уши не оттащишь от этого. Так что стоит только начать. Когда время наступит, я буду готов. Потренируюсь на бездомных и диких собаках.

— Фу, это мерзко.

— Ха, как только я заговорил про убийство собак, тебе стало сразу мерзко. А насчёт людей такой реакции не было. Я рад, что тебе плевать на род человеческий.

— Если честно, то я охреневаю с того, каким ты стал. Менее чем за полгода ты изменился до неузнаваемости.

— Я не изменился, а всего лишь открыл своё «Я» и принял его. Всего лишь нашёл себя. Ладно, как там моё лицо?

— Ну, такое себе. Сам-то как?

— Нормально. Готов к нашему марафону.

— Серьёзно? Ты справишься?

— Секс-марафон, когда ты весь в синяках и фингалах, когда у тебя всё тело болит и возможно сотрясение мозга? О да, лучше не придумаешь. А теперь оставь свою аптечку и дай мне себя.

Невозможно бесконечно заниматься сексом, не подкрепляясь. Поэтому в конце нашего очередного марафона мы решили устроить перекус и отправились на кухню. Разговаривая о всякой ерунде, мы включили телевизор, чтобы он играл на фоне. Там шла обычная новостная хрень: обсуждение внешней политики, осуждение митингов, заявления политической элиты о том, что экономика растёт, теракт в школе… Что, опять? Где? Питер? Ничего себе. Ученик-смертник, погибших 7 человек, ранено 20. Взрыв произошёл вчера утром. Я глянул на телефон, который ломился сообщениями на эту тему. Начав отвечать маме, что со мной всё в порядке, меня отвлекла Варя.

— Смотри, по нему ведь и не скажешь, что террорист, — указала Варя на телевизор, в котором показывали фотографию убийцы.

— Ну да, ничем не примечательный пацан, просто…, — сказал я и оссекся. — Блять, ну что за ублюдок!