И одной любви достаточно (СИ)

— Да. Блин. Её батя узнал о нашей связи. Силой, нажимом, уговорами и прочими ментовскими штучками он заставил её расколоться. Конечно же он этого не стерпел и стал называть меня педофилом, маньяком, извращенцем. И всё это он говорил своей дочке. Говорил ей, чтобы она бросила меня, такого плохого человека. Но она не верила ему. Потому что любила меня. Тогда он пошёл ко мне с угрозами. Не подействовало. Я знал, что совершил, и знал, как из этого можно выпутаться. Но перспектива нашей с Машей женитьбы её папаше явно не улыбалась. Тогда он сошёл на кривую дорожку и стал шантажировать свою дочь. Он тыкал ей в лицо уголовный кодекс и статью про растление. Так что он поставил свою дочь перед выбором: либо её любимый сядет в тюрьму, либо она бросит своего любимого.

— Чёрт, но ведь возможная свадьба… Неужели она была не согласна?! — возмущённо спросил Серёжа.

— Она не знала. Разумеется, он ей это не сказал. Забыл сказать и я. Вернее не успел. Я собирался, но она опередила меня. Если бы разговор начал я, то ничего бы не было. Я сказал бы, что нам её отец и тюрьма не страшны, что если он не отстанет, то мы поженимся. Но первой заговорила тогда она. И разбила нам сердце и жизнь.

— Погоди, но ведь её мама вроде бы адвокат, разве нет? — спросил Миша.

— Да, адвокат. И я ей нравился. Но она думала, что у нас обычная первая любовь. Что её дочь спустя месяц-другой найдёт другого и будет спокойно жить дальше. А видеть свою дочь в фате в 15 лет она не хотела. Так что молча согласилась с бывшим мужем. И весь этот бред про Настю, Диму, парня, с которым она якобы встречалась, придумал её батя.

— Блин, но неужели было сложно загуглить статью и прочитать все примечания? — спросила Нина.

— Ник, а ты думаешь ей было до статей? Я был для неё вторым человеком в жизни, а теперь такое. Родители ставят тебя перед выбором: тюрьма или разрыв. А родители такие, которые ещё и разбираются в законах. Она им верила.

— Блять. Какой же это пиздец! — закричал Влад.

— Да, точнее и не скажешь. Она страдала от разрыва не меньше моего. Ей было очень плохо. Помните меня? Так вот, представьте теперь её, учитывая то, что она ещё девочка. Я хотя бы думал, что только мне хреново. А она знала, что хреново и ей, и мне, и что она сделала мне больно. Да, больно. Больно. Конечно я её простил, и я и она снова стали «мы». Нам было хорошо. Но она не знала ничего обо мне. Ничего.

— То есть она не знала, что ты… — сказала Настя.

— Нет. Но её мама знала. И считала себя виноватой в этом. Отсюда и платный психолог, хотя я думал, что он бесплатный. Всё по блату, — сказал я и усмехнулся. — Да, нам было хорошо, но вышло так, что я всё рассказал. Не было смысла утаивать правду. Рассказал о себе. О Рине.

— Ох, она, наверное, вся совсем поникла? — спросила Юля.

— Не то слово. Я считал себя виновным в гибели Рины два года, а тут ещё и такое. Что парень, которого ты любила всю жизнь полез из-за тебя в петлю. Я как мог, утешал её, говорил, что она ни в чём не виновата. Что я всегда буду с ней, что буду помогать ей, чтобы ни случилось.

— А она? — тихо спросил Миша.

— Мы не встречались три дня. Я постоянно писал ей, что я с ней. Спрашивал, как у неё дела. Звал на встречу, но она не соглашалась. Но позавчера согласилась. Мы встретились, и поговорили. Она страдала, я видел это. Пытался её развеселить, растормошить, но всё без толку. Мы пришли к месту нашей встречи, и тогда она мне сказала, что нам нужно расстаться. Перестать видеться. Что она любит меня, но что она причинила мне слишком много боли, и боится причинить ещё. Поцеловала меня, и в слезах убежала прочь. Я же просто не понимал, что происходит, и так и стоял как вкопанный. Пытался позвонить — сбрасывала. Писал — оказался в чёрном списке. На этом всё, рассказ окончен.

— Мда, ну и история конечно, — сказал Влад.

— Жесть у тебя, а не жизнь — сказала Нина.

— Да, ситуация конечно очень сложная, я даже не знаю, что тебе и посоветовать делать, — сказал Миша.

— Да, с одной стороны, жизнь у тебя наладилась, ты можешь спокойно идти своей дорогой и быть счастливым. С другой стороны, кроме неё ты никого не любил по-настоящему. И вас многое связывает. Даже не знаю. Я бы, наверное, забил на неё, — сказал Костя.

— Да, слишком много она нервов тебе потрепала, — сказала Нина.

— А сколько счастья он с ней испытал? — возразила Настя.

— Так, подождите вы со своими советами, — сказал Миша. — Ваня сам всё решит. Да и мне кажется, что он пришёл не за советами. Так?

— Точно. Я просто соскучился по вас. А ещё я хотел выговориться, вот и всё.

— Хорошо, это всё понятно, но что насчёт чувств? Ты описал события, но как будто специально избегал описания своих эмоций по поводу всего произошедшего, — сказал Миша.

— Да потому что это самое сложное. Я просто не знаю. Я… — не смог договорить я, бросая взгляд из стороны в сторону, пока не искал слова. А они оказались наиболее простыми, — люблю её. Да, люблю. Очень сильно. Даже больше, чем четыре года назад, перед нашим расставанием. Я люблю её, но не знаю, нужно ли нам быть вместе.

— Боишься снова привязаться к ней? — спросила Нина.