И одной любви достаточно (СИ)

— Ой, ну скажешь тоже, самая красивая, весёлая…, — засмущалась девушка, отводя руки в сторону.

— А что, ты хочешь оспорить это? — с задором и мягкой улыбкой спросил я.

— Я? Да ни разу! — засмеялась Маша.

— А, ну тогда отлично. Буду тогда почаще тебя радовать. Мне нужно в магазин зайти будет, так что составишь компанию?

— Конечно.

Знакомый район. Юго-восточная окраина города, которая один в один похожа на мой провинциальный город. Те же пятиэтажки, хрущевки, побитые и обшарпанные ларьки с сухофруктами и орехами. Те же угрюмые лица у прохожих. Часто складывается ощущение, что я никуда и переезжал, а лишь так, съехал от родителей в другой район.

— Слушай, Вань, как у тебя учёба? Что вообще делаете?

— Да не знаю, учёба как учёба. Лекции, где ты просто слушаешь препода. Ну или спишь. Семинары разные.

— Что, неужели так скучно?

— Обычно да.

— А необычно?

— Ну, если необычно, то как раз в твой день рождения у нас был крайне увлекательный семинар на весь поток. Политическая игра, где выступали различные партии.

— Ого, а ты участвовал?

— Ну да, я даже победил со своей партией.

— Ого, здорово! А какая партия была у тебя?

— Ну, знаешь…, — замялся я.

— Ну Вань, это же я. Твоя лучшая подруга, помнишь?

— Конечно помню. Ну ладно. Я просто боюсь, что ты не поймёшь.

— А ты не бойся.

— Ох уж эта детская непосредственность. Ну хорошо. Я был лидером ультра-правой партии.

— Ультра-правой? Это какой?

— Национал-социалистическкой.

— Национал…, — начала проговаривать Маша, и до неё стало всё доходить, — эм, это типа нацизм?

— Ага, — тихо ответил я.

— А почему такой выбор?

— Ох, долгая история. Давай как-нибудь в другой раз, хорошо?

— Хорошо. Но тогда у меня условие: ты расскажешь, что у тебя там с девушками.

— Да пока ничего серьёзного, только переписываемся. У тебя вообще как дела?

— О, в школе прямо завал. Четвертную оценку нужно вытягивать по математике и физике, так ещё угадай кто будет играть Снегурочку на новогоднем концерте?

— Ого, поздравляю! Я бы даже сходил посмотреть.

— Нет, не надо! — запаниковала Маша. — Это будет провал. Да и я стесняться буду. В пятницу вот начали репетировать, дак ещё и с финала. С танца с прекрасным принцем.

— Ну смотри, во-первых, ты не опозоришься, во-вторых нет слова дак, в-третьих я хочу поинтересоваться: что за принц?

— Ага, заревновал!

— Кто? Я? Да ни в жизнь. Да и кто у меня спрашивал про девушек?

— Ну да, это я. А танцевать буду с Димой, с параллельного класса, с физико-математического. Он у нас главная звезда всей параллели. И высокий, с тебя ростом, и спортсмен, и на олимпиады по математике ездит не первый год. Одним словом — мечта девушек. А ещё я ему нравлюсь.

— А как ты это узнала? Сплетни?

— Нет, просто на обоих медляках 1 сентября он приглашал меня.

— Ну да, это верный знак. А ты?

— А что я? Конечно согласилась оба раза. Тебя же я тогда ещё не встретила, — едва не крикнув сказала Маша и залилась своим громким смехом.

— Эм, Маш, шутка конечно хорошая, но зачем так смеяться, — говорил я с небольшим укором, сам едва сдерживаясь от смеха, которым меня заражала девушка.

— А вот.

— Что «а вот»?

— Да просто ты бы видел своё лицо, когда я сказала, что дважды с ним танцевала.

— Да всё нормально было с моим лицом! — начал активно возражать я.

— Оно у тебя так, — запыхаясь от смеха с трудом говорила Маша, — перекосилось. Вот что значит приревновал так приревновал.

— Да ничего я не приревновал! И лицо у меня не перекосилось! Тебе видимо просто показалось.

— Нет, не показалось, — уже отдышавшись говорила девушка, — лицо у тебя и впрямь было обычное.

— Ну да, я же говорю, что тебе…, — начал я выводить своё умозаключение как оборвался, — так, стоп. То есть ты меня разыграла?

Маши остановилась и её начало всю трясти. Лицо стало багроветь, а щёки наполняться воздухом из-за задержки воздуха. Наконец она не выдержала, и прыснув и глубоко вдохнув громогласно засмеялась. Изогнув спину и закинув голову, она так громко и беззаботно смеялась, что постепенно моя улыбка превратилась в смех, который звучал в унисон с девушкой. Мимо нас проходили те самые угрюмые прохожие, и тоже заражались нашим оптимизмом, так что отходили они от нас уже с нескрываемой улыбкой. Постепенно успокаиваясь, Маша начала приходить в себя и положила руку мне на плечо.

— Ты бы видел своё лицо, — говорила девушка, прерываясь на смех, — брови поднял прямо как та героиня из Игры престолов.

— Ну да, ты хороша.

— «То есть ты меня разыграла»? — пародировала мой голос и очевидно выражение лица Маша.

— Фух, ну хватит, надо и честь знать. А-то прохожие сейчас позвонят в психдиспансер, да поинтересуются, не пропала ли у них парочка пациентов?

— Ой, ладно, уговорил. А-то у меня уже живот болит. Ой, даже стоять больно.

— Ну вот смотри, до чего ты себя довела? Глаза все в слезах, спину разогнуть не можешь. Бабуль, помощь не нужна?

— Спасибо внучек, будь добр, помоги старой, — наигранно кряхтя говорила Маша, подавая руку для помощи, которую я не преминул заключить в своей. Кое-как, но Машу что называется полностью отпустило, и она разогнулась, однако отпускать мою руку была не намерена.