— Что? О чём ты? Как я могу быть против? Разве сегодняшний день не создан для того, чтобы делиться всем самым романтическим?
— Да, это так. Просто ты иногда сторонишься излишней сентиментальности. Например, я ни разу не слышала от тебя…, — сказала Маша, но не успела договорить.
— Маш, всему своё время. А то, что я сторонюсь сентиментальности…, — сказал я и глубоко вдохнул и выдохнул, — тут дело в моём опыте. И в моих бзиках, бедах с башкой, так сказать.
— Вань, ты можешь поподробнее? Если нет, то всё хорошо, просто тебе, наверное, будет легче.
— Всё хорошо Маш. О моём прошлом опыте я скажу, но не сейчас. Сейчас для меня есть только ты. Что же до моих внутренних проблем, то я с ними борюсь. Как ты могла заметить, я человек весьма закрытый и недоверчивый. Ригидный. И, как бы так сказать, я считал проявления чувств признаком слабости. Да, я настолько уверовал в неверно истолкованный и понятый рационализм, что стал противопоставлять разум эмоциям и чувствам. И поэтому учился блокировать чувства. Но сейчас я понимаю, какой же это бред. Благодаря тебе. Благодаря тебе я понял, какое счастье — чувствовать.
— О, Вань, иди ко мне, — сказала Маша и обняла меня, — теперь всё будет хорошо, теперь мы нашли друг друга и можем быть теми, кем являемся.
— Да, ты помогла мне открыть настоящего меня. Спасибо тебе.
— Нам спасибо, — сказала Маша и поцеловала меня в лоб. — Ну что же, я продолжу?
— Конечно, мой ангел.
— Хорошо. Вань, ты очень для меня дорог. Ты даже не представляешь насколько. Ты — главный мужчина в моей жизни. Я поняла, что влюбилась в тебя тогда, когда ты устроил ссору в поликлинике. Лишь для того, чтобы незнакомую тебе девушку осмотрел доктор. Но что было до этого? Ты грубил мне по дороге, не хотел представляться, делал вид, что на меня наплевать, что я тебе жутко надоела. Да ты ведь даже сначала не собирался помогать мне, а всего лишь сказал, где находиться поликлиника! Ух, как я тогда на тебя рассердилась. Я уж и материть тебя стала в голове.
— Ого, даже так? Ты меня материла в душе?
— А ты как будто бы меня нет, когда шли до поликлиники и моего дома?
— Хм, ну да, есть грешок. Ладно, хоть теперь груз с плеч.
— Ага. Но ты представь, подошёл, поинтересовался здоровьем, сказал, что нога не сломана и посоветовал отправиться в поликлинику, а сам отвернулся и пошёл по своим делам! Как это вообще понимать?
— Человек, который устал от жизни, от людей, от себя.
— Да, видимо так, — с тяжким вздохом сказала Маша. — Почему ты повернулся?
— Эх, если бы ты знала, сколько раз я задавал себе этот вопрос. И каждый раз различный варианты ответы. Иногда я помогал тебе, потому что мне было не чем заняться дома. От скуки, то есть. Иногда из-за того, что ты очень красивая девушка. А красивым всегда хочется помочь. Иногда помогал, держа в голове мысль, что было бы неплохо с тобой начать встречаться. В голове сразу рисовалась идеальная картина, где я предстал перед тобой как рыцарь на белом коне.
— Но это всё неправильные варианты, да?
— Не совсем. Они правильные отчасти. Всем этим я руководствовался, когда обернулся к тебе. Но я даже не знаю, какой является определяющим.
— А больше вариантов нет? — спросила Маша, заглядывая с любопытством ко мне в глаза, давая понять, что она ожидает услышать ещё.
— Есть. Да, есть ещё один вариант, — сказал я и сделал вынужденную паузу. Всё-таки тяжело говорить об этом, — мне просто хотелось помочь тебе. Я жил унылой серой жизнью, а тут у меня возникла возможность помочь кому-то, сделать хоть что-то полезное в жизни.
— Сделать добро, — завершила мою мысль Маша. — Я рада, что ты признался себе в этом. Я это сразу увидела. Увидела в тебе доброту, которая скрывается за разочарованием и страданием.
— Да, ты сделала меня хорошим.
— Нет Ваня, ты всегда был им. Просто я смогла увидеть это в тебе и раскрыть. В конце концов, если сначала ты меня бесил, потом заинтересовал, то сценой в поликлинике влюбил меня в себя. Тогда я поняла, что хочу быть с тобой. Именно поэтому я обняла тебя позже у двери моей квартиры. Я понимала, что если ты уйдёшь сейчас, то могу больше не встретить тебя. Так что так я задержала тебя. Ну а потом, пока ты был на кухне с моей мамой, я вытащила бэйдж из твоей куртки. Именно поэтому ты встретил меня в коридоре такой взволнованной. Я боялась, что попадусь. Ну а дальше всё шло к сегодняшнему дню.
— Ого. Какая же ты хитрая и коварная. Эх, знаешь, что забавно? Когда ты меня обняла в подъезде, я даже не думал об этом. Все мои мысли были заняты поспешным бегством. Либо от отца, что очень страшно, либо от мамы. Но мне повезло. Но какая же ты всё-таки хитрая, — сказал я и легко улыбнулся.