И Он пришел

— Приноси уж всю бутылку да присаживайся, старый приятель. Не думаю, что мы с тобой сейчас побежим в испуге по домам, — сказал ему гость.

Так и произошло. Они пригасили свет, чтобы не привлекать внимания, и не спеша еще часа два вспоминали старых друзей и подруг. Расставаясь, гость заплатил за все с лихвой и уже на пороге спросил:

— Ты как думаешь, кого мне поставить из них на свое место?

— Если хочешь, чтобы было больше прибыли, то Блондин пошустрее будет. Он парень способный. На многое способный. Ты меня понимаешь. А если хочешь сохранить лицо у канала, то ставь Брюнета. Он, когда с тобой разговаривает, в глаза смотрит.

* * *

Тем временем в самой гостинице, в комплексе на крыше, никто, естественно, не спал. Телевизионный экран, что висел в комнате у ребят, теперь был постоянно включен на одном из новостных каналов.

После того, как Феликс из их комнаты что-то взорвал, ребята сразу притихли. Он не сразу стал объяснять, что происходит, ушел опять из комнаты и вернулся минут через десять. По пути он захватил стоявшую у входа в комнату вторую сумку и поставил ее на стол под телевизионным экраном.

Из сумки Феликс достал небольшой, но тяжелый металлический конус, внизу диаметром сантиметров в двадцать, на квадратном основании. Он что-то включил в основании, повернулся к лежащим ребятам и произнес речь:

— Эй, уроды, слушайте меня внимательно! Вот это — боеголовка от снаряда, она со смертельным газом. Газ качественный, в Великом рейхе барахла не делали. Много таких снарядов еще лежит около одного затопленного корабля в Гданьском заливе. Черные ныряльщики за скромную мзду достали мне пару снарядов. Я снял головку со снаряда: лететь ей никуда не нужно. Оболочку, когда придет час, разорвет смонтированное мной лично снизу вполне современное взрывное устройство. Предупреждаю сразу: при попытке взять это со стола, оно сработает. И со столом не советую двигать — тоже сработает. И на меня не советую бросаться — тоже сработает, я все предусмотрел. Так что лежите себе тихо и ждите. Если со мной договорятся — может, и останетесь доживать свой уродский век. А если не договорятся — дружно похрипите немного, и все дела. Ты, медик, тоже все слышал?

Медбрат кивнул.

— Смотри за уродами, они мне живые пока нужны. Халат и карточку давай сюда, больше они тебе не понадобятся.

И Феликс удалился в подсобку, из которой через минуту выкатилась в дверь одна из кроватей. Без слов стало понятно, что медбрату впредь придется располагаться на кухне.

Головка с газом выглядела натурально, это был явно не макет. Металл был старый и местами изъязвленный. По-видимому, это были следы коррозии от морской воды. Лежавший ближе всех парень из Турции сказал, что видит сбоку вроде начало хорошо сохранившейся какой-то надписи или рисунка.

— А в центре вижу что-то типа химической формулы. Формула напоминает бабочку. В центре бабочки буква «Р», в смысле «фосфор», а от нее в разные стороны идут четыре черточки. От каждой черточки — еще какие-то химические символы. Слева вверху формула длиннее, снизу покороче, но буквы не прочитать. А справа точно сверху «O» — кислород, а снизу «F» — как «фтор».

После небольшой паузы откликнулся Индус. Темнокожий паренек с тонкими чертами лица говорил не спеша, с расстановкой, немного отдыхая после каждой фразы:

— У меня мама пострадала в результате аварии на химзаводе. Она полгода после аварии жила, меня доносила, а потом умерла. А я вот такой получился — как русалка, ноги срослись напрочь. Так что на химию у меня пунктик с малолетства. Разбираюсь немного. Думал, когда стану постарше — разработаю универсальное противоядие, чтобы у всех работников химзаводов с собой было в кармане на всякий случай. Судя по всему, в этой железке зарин. В любом случае, если буква «Р» в центре такой формулы-бабочки, это один из фосфорорганических ядов. Их тогда, в период Второй мировой, примерно двадцать тысяч тонн в год производилось. Названия разные: зарин, зоман, табун, — а действие одинаковое. Это нервно-паралитические яды. Они блокируют у человека один очень важный фермент, который отвечает за передачу нервных импульсов. Грубо говоря, мышцы перестают управляться, человек не может дышать — и все. Если в этой штуке такой газ, то дозы хватит, чтобы уложить нас за несколько секунд. А потом, по мере растекания газа, отключится вообще все живое в радиусе не меньше километра.

Все притихли. Потом Турок спросил:

— Раз яды старые, против них давно уже есть противоядия?