И опять Пожарский 2

Михаил проверил все семь цветных карандаша. И даже сам нарисовал радугу. А ведь эту дорогущую и удивительную диковину Петруша детям в школу отдаст, подумал царь и усмехнулся, как бы и ему хотелось простым мальчиком ходить в ту волшебную школу.

Следом из сундучка вытащили две шкатулки из чёрного непрозрачного стекла, и только маленькая ручечка на крышке шкатулки была другого цвета ярко-красного. Шкатулки сами по себе были произведениями искусства, а ведь там внутри ещё и лежит что-то. Лежали деньги. Первой царь открыл шкатулку, в которой лежали старые потёртые монеты с вставленными в них драгоценными камнями. Кто и когда мог пользоваться такими монетами. Самое странное, что на монетах были надписи почти на русском. Буквы очень походили на те, что придумал маркиз Пожарский для своей новой азбуки.

- Один атлант, - прочитал Михаил на золотой монете с бородатым дядькой на реверсе, вместо глаза у него переливался лазоревый яхонт, - Один пиксель, - это было написано на самой маленькой серебряной монете с ромашкой.

Монет было всего четыре разновидности и не очень много, по две - три каждого образца.

- Открывай, Мишенька, другую шкатулочку, да давай быстрее письмо прочитаем, узнаем, что это за монеты, - поторопил сына патриарх.

Во второй шкатулке тоже были деньги, новые блестящие монеты в один рубль. На одной на реверсе был двуглавый орёл и надпись "российская империя", а на второй профиль Михаила и надпись "Император российский Михаил Фёдорович". Царское семейство долго передавала рубли друг другу. Все были сделаны настолько качественно, что даже не верилось, что это не изделия ювелиров, а обычные штампованные деньги.

- Вот диковина, так диковина, - произнёс, наконец, патриарх Филарет, - Не знаю даже, что и сказать.

- Давайте, письмо от Петеньки почитаем, - предложила Государыня.

Михаил вскрыл конверт и передал письмо дьяку Фёдору Борисову.

- Здравствуй, царь батюшка и ты, царица матушка, прошу благословить меня Ваше Святейшество.

В начале письма хочу сообщить, что вернулся я с Урал камня живым и здоровым и много полезного для отечества нашего дел переделал. Во-первых, по договорённости с воеводой Уфы Григорием Григорьевичем Пушкиным основали мы крепость на впадении реки Бальзы в Белую и тем самым закрыли неверным проход из степей на Русь с юга. И назвал я эту крепость в честь тебя, Государь, Михайловском. Князь Пушкин выделил три десятка стрельцов из гарнизона Уфы и ещё двадцать семей черносошных крестьян туда переселил, получился хороший острог и поселение, на другом берегу Белой. Не побрезгуй советом, Великий Государь, отправь туда весной ещё два-три десятка стрельцов с семьями и воеводой, а если получится, то и крестьян столько же.

Во-вторых, основал я ещё одну крепостцу в истоке реки Белая. Там товары, что с Урала поступать будут, перегружать будем на корабли, и зимой товары эти там накапливать. И туда хочу попросить тебя Михаил Фёдорович хоть с десяток стрельцов с семьями прислать. Казачков не надо. Они начнут местных вогулов задирать и грабить, а мне там мир нужен. Крепостцу эту назвал я Белорецком, так как стоит она на реке Белой.

В-третьих, основал я там, на Урале городок Миасс. Так он назван в честь реки, на которой стоит. Население его сейчас составляет больше трёхсот человек. Это два десятка стрельцов с семьями, да два десятка крестьян с семьями, да десяток мастеров, то же со всем семейством. Ещё есть шесть семей ногайских татар. Этих я в плен взял, когда Михайловск закладывал. Напали на меня ногаи огромным числом, несколько тысяч. Но я их пушками и мушкетами отогнал и даже захватил в плен мать хана Каная именем Алсу и жену его Агзаму. Мать я посадил на лошадь у ногаев же отбитую и послал сыну сказать, что здесь им дороги Русь грабить, больше нет. Агзаму же отдал в жену одному из воев своих.

При строительстве Миасса напали на меня два князька вогульских, но я мужчин у них перебил, а женщин и детей себе в данники взял и рядом с городом поселил, а, то они ещё без мужчин вымрут зимой от голода.

В Миассе добываем камень секретный для производства фарфора, а также нашли залежи медной руды, которая "золото дураков" прозывается. Наказал я мастерам руду ту добывать и плавить медь. Весной заберу и привезу в Вершилово. Попробую колокола большие лить и пушки хорошие.

Михаил остановил читающего письмо дьяка Фёдора Борисова и вопросительно посмотрел на отца.

- Конечно, пошлём и стрельцов и крестьян и воеводу, а ещё думаю дьяка надо в Миасс, отправить, который из Пушкарского приказа поразумней. Да и сотню стрельцов с семьями не помешает. Чай медь и камень для фарфора беречь надобно. Сейчас Петруша побил вогульских князьцов, а когда не будет Пожарского там, могут ведь сызнова напасть. Читай дальше, Фёдор.

Старшим оставил я в Миассе Никиту Михайловича Шульгу, что ты Великий Государь недавно дворянином сделал. Он управитель зело хороший, думаю, справится без меня зимой.