И опять Пожарский 2

Ещё немного коробило сочетание "Пурецкая волость", где-то Жан уже слышал подобное название. Он достал лист бумаги и сел писать ответ Марену, когда глаз его зацепился за надпись на новомодной ручке с серебряным пером. "Пурецкая волость" - вот же эта надпись. Получается, что эти замечательные "перьевые ручки" изобрели в этом самом Вершилово. Да, а ещё ведь такая же надпись есть и на дорогущей чернильнице непроливайке, что подарил ему богатый купец из Бордо, которому он вправил грыжу. Интересно.

Доктор отложил ручку и задумался. В дикой Тартарии изобретают волшебные вещи, туда уехали самые известные учёные Европы и самый знаменитый живописец. Мерсенн пишет, что маркиз Пожарский строит Академию наук и поэтому приглашает к себе лучших учёных. Получается, что он, Жан Рэ, может попасть в число избранных. Может, врут про дикую Тартарию? Что же, все эти люди, что приняли приглашение маркиза дураки, а он малоизвестный доктор из неизвестного никому Ле-Бюге - умный? Что-то не сходится. Марен писал, что подумает над предложением маркиза Пожарского. Может и ему стоит подумать?

Событие пятьдесят четвёртое

Симон Майр сидел на берегу Волги с сыновьями Яковом Андреасом и Матиасом и ловил рыбу на удочку. Полностью снаряжённые удочки подарил как-то астроному Пётр Пожарский.

- Вот приедут у тебя сыновья, и сходите с ними порыбачить на утреннюю зорьку, - сказал тогда маркиз.

Пару недель назад к Симону приехала жена с детьми. К счастью все семеро были живы, захворавшую уже после Москвы Лидию, самую младшую, вершиловские травницы мигом поставили на ноги. Причём младшей не ограничилось. Уже две недели всё семейство Майров во главе с Фелекитас посещают травниц три раза в день. Вредные тётки говорят, что ходить придётся два месяца, а там они будут смотреть на состояние детей.

Его Феликитас пыталась было потребовать кувшин снадобья на целый день для всей семьи, но травницы засмеялись и заставили Майра объяснить "немке", кто главнее пациент или доктор. Симон и сам уже почти год ходит по три раза в день к травницам и пьёт отвары и настои, а после утреннего пития ещё и бегает, приседает, подтягивается, делает наклоны. Сейчас он уже точно понимает, что это приносит пользу, а тоже ведь сначала, как и все "немцы", возмущался.

После того как лекарки поставили Лидию на ноги и рассказе Симона о своих ощущениях, Фелекитас немного успокоилась. Теперь у неё следующая навязчивая идея, дом слишком мал для их семьи. В Ансбахе у них был двухэтажный каменный домик из пяти небольших комнаток и кухня на улице в отдельной каморке. В доме всегда было холодно и зимой и летом, а летом ещё и сыро. Не от этого ли умерли двое их сыновей. Теперь был огромный тёплый домина из семи комнат с кухней и туалетом в тёплой пристройке к дому, и он мал. Семье служанки, что решилась на переезд вместе с Фелекитас, выделили обычный дом с баней и другими пристройками по соседству, да ещё и служанка из местных "баба Маша" осталась, та тоже приходила из своего дома. На девять человек мало семь комнат, кто поймёт этих женщин? Тем не мене Майр сходил к Крчмару и поинтересовался, нельзя ли сделать пристройку к дому. Неожиданно пришло сразу несколько управляющих. С Крчмаром пришли Зотов и архитектор Трофим Шарутин, а через минуту заявился запыхавшийся Фома Андронов, знаменитый резчик по дереву. Комиссия обследовала дом и прилегающую территорию, и удалилась, ничего не сказав, удивлённому хозяину.

Только через неделю к нему пришёл Шарутин и принёс рисунок его нового дома с пристройкой. Это был деревянный дворец. Такой красоты Симон ещё не видел. Он не стал показывать рисунок жене, пусть будет сюрприз. Строители заявились на следующий день. Майров переселили в один из построенных для будущих переселенцев домов, на всякий случай вновь прожарив все вещи и вымыв визжащих детей в бане с огромным количеством ароматного хвойного мыла. Сейчас бригада из трёх плотников, одного каменщика и Фомы ударными темпами воплощала тот чудесный рисунок в жизнь.

Майр договорился с Крчмаром, Зотовым и Полуяровым, что после его дома строители займутся превращением крестьянских землянок в нормальные дома по вершиловскому образцу со всем полагающимся скотом и озимыми семенами, всё-таки он стал дворянином и хозяином пяти крестьянских дворов. Чем его крестьяне хуже, чем крестьяне Рубенса или Шваба.

Сам же Майр писал новый учебник. Это была "Физика". Точнее сам Симон писал только одну третью часть. Пожарский разделил этот учебник на три части и одну отдал Майру, она называлась "Жидкости", Иоганну Кеплеру досталась часть с названием "Газы", а третью часть "Твёрдые тела" должен был написать Симон Стивен, после того как закончит математику для второго класса.