И опять Пожарский 3

С мелкими городками по границе и того хуже – всё население одни стрельцы. Вот только в сёлах русские люди и остались. Илья Трофимович уже и не рад был, что согласился на эту должность. Торговли толком нет, производств тоже, а вот татей хоть отбавляй, и ляхи забредают пограбить и своих хватает. Да, Смоленская губерния это не Нижегородская с её Пурецкой волостью. Там вон и Государевы дьяки резко в гору идут. Фёдор Фёдорович Пронин князем стал и воеводой, а Акинфиев Трофим Силыч следующий дьяк Нижегородской губернии выбился в главы нового Дорожного Приказа. Сколько денег проходит через этот Приказ, и помыслить трудно. И не князя, какого поставили этим выгодным Приказом руководить, а дьяка. Чудеса.

– Илья Трофимович, там посетитель до вас, – заглянул в горницу подьячий, отрывая Озерова от дум важных.

Он хотел было послать просителя подальше и отобедать сначала, вон и солнце уже в зените, но передумал отчего-то, скорее всего из-за непонятного выражения на лице подьячего.

– Кто там? – потянулся Озеров.

– Управляющий князя Пожарского! – выпучив глаза, просипел помощник.

Вот так – так. Только он подумал о Пурецкой волости, а тут управляющий самого Пожарского к нему просится.

– Какого Пожарского? – решил не вспугнуть удачу Илья Трофимович.

– Петра Дмитриевича, – развеял его страх подьячий.

Дела. Что же это хозяину Пурецкой волости то него надо. Ну, пусть не самому хозяину, а только управляющему.

– Зови, – Илья Трофимович сел на лавку перед столом и, придав лицу озабоченное выражение, уткнулся в первую попавшуюся грамотку.

Через пять минут, выслушав то, что поведал ему этот молодой человек, озабоченное выражение лицу уже придавать не надо было. Озаботили его дальше и некуда. Озеров ни на секунду не усомнился в словах управляющего князя Пожарского, а вот что делать, пока не решил. Судьба решила улыбнуться ему всеми тридцатью двумя зубами?

– Говоришь, стекольный завод Пётр Дмитриевич в следующем годе собирается здесь ставить? – переспросил он, потея от волнения.

– Собирался, только татей тут много больно, – криво усмехнулся юноша.

– Ты, Силантий, тут пока посиди. Пойду я, попробую горю твоему помочь, да количество татей в губернии-то поуменьшить, – Государев дьяк бочком выполз из-за стола и скрылся за дверью.

Первым под руку попался подьячий Онисим Изотов, что доложил о просителе.

– Что дал управляющий? – схватил он его за грудки и притянул к себе, сверля глазами.

– Пять рублёв, – проблеял перепуганный помощник и показал золотую пятирублёвку новую.

– Зайди, верни и на коленях умаляй простить, мол, лукавый попутал, – бросил Илья Трофимович и полетел дальше, боясь, что удача всё же обманет.

Воевода был на дворе. Утром к Берёзовому ушла сотня стрельцов, тридцать человек конных и семьдесят пешцев, сейчас воевода готовил в подмогу ещё два десятка конных, в основном дворян с боевыми холопами.

– Юрий Андреевич, давай-ка отойдём. Дело государственное у меня, – шёпотом сказал Озеров и, не оборачиваясь, пошёл к конюшням, где народу не было.

Князь насупился, но перечить не стал, пошёл за дьяком. Молод был князь Сицкий, едва три десятка стукнуло, а Озерову уже давно шестой шёл. Понятно он князь, но не успел ещё Юрий Андреевич заматереть и спеси набраться.

– Знаешь ли ты, князь, против кого сотню стрельцов послал? – зарычал на Сицкого Илья Трофимович, едва они остались одни.

Это было нарушением всех устоев, но Озеров сделал это умышленно, нужно было подавить в этом юнце любое возможное сопротивление.

– Против татей, на стрельцов наших напавших, – ни чего не понимая дёрнулся князь, освобождая рукав за который его схватил дьяк.

– Я знаю, кто твой отец. Андрей Васильевич Жекла Сицкий боярин и глава Поместного приказа. Большой человек. Только в этом деле он тебе не поможет. Связался ты, Юрий Андреевич, с тем, кто выше и тебя и отца твоего. Да не с одним связался, а с несколькими сразу и все выше.

– Что ты мелешь, – попытался выдернуть вновь рукав воевода.