И опять Пожарский 3

– Ответ, государь, то же. Каждый должен своим делом заниматься. Узнать, как делается фарфор, и сделать красивую вазу, это разные вещи. Их кустарные поделки мне конкуренции не составят. Это для бедных. Пусть делают. Кроме того, секретный камень, что я на Урале добываю, я им же и продавать втридорога буду. Они разорятся его возить из Вершилово. Лет двадцать у меня есть, пока они научатся приличный фарфор делать. Я за эти годы так далеко уйду, что им дешевле будет у меня покупать, чем самим делать. Ещё раз повторюсь, Государь, каждый должен своим делом заниматься. Они же гончаров посадят фарфор делать. А там столько разных мастеров должно трудиться и, самое интересное, что ни один гончар там не нужен. Не подарок это, а ловушка для жадных дурачков.

Князь Пожарский ушёл, а два Государя ещё долго сидели в своих креслах и молчали.

– Что думаешь, Миша? – спросил, наконец, Филарет.

– Сказал мне Владимир Тимофеевич Долгоруков, что думает он, будто в этого отрока вселился Георгий Победоносец, чтобы Руси в дни её бед помочь, – перекрестясь промолвил царь.

– Да, страшно такого человека врагом иметь, он всё на несколько лет вперёд видит, – перекрестился и патриарх.

– А нам он не враг? – шёпотом поинтересовался Михаил, словно боялся, что ушедший несколько минут назад Пётр, их услышит.

– Думаю, друг, да как бы, не единственный. Шепнули мне, что в странной болезни твоей невесты Салтыковы замешаны. А ведь родичи.

– Да, я их…

– Погоди, Миша! Тут надо весь клубок распутать, чтобы другим неповадно было. Я сперва сам позанимаюсь, а как придёт время и кат займётся. Правда кривду завсегда победит.

Событие пятьдесят второе

Сигизмунд король Речи Посполитой нервно накручивал на палец локон парика. Он стоял у распахнутого окна в ратуше Риги и смотрел на город. Пожары уже потушили, но запах гари остался. Город нужно отстраивать заново. Сначала осада шведов в позапрошлом году. Потом осада и штурм осенью прошлого года опять шведами, а вот теперь ещё и штурм под руководством коронного гетмана Кшиштофа Радзивилла. И вот Рига, а вернее, то, что от неё осталось, лежала у ног Сигизмунда.

В последнее время бог явно отвернулся от Польши. Король истово перекрестился на купола кафедрального собора. Он вздохнул и прикрыл окно с едва прозрачной слюдой.

– Кшиштоф, говорят, что в этой Пурецкой волости научились делать стёкла почти невидимые.

– Я не удивлюсь, Ваше Величество, если это так. В последние годы с Московии идёт просто вал удивительных вещей. И все они из Пурецкой волости, – гетман грузно переступил с одной ноги на другую.

– Садись, Кшиштоф. Нам надо серьёзно поговорить, – Сигизмунд уселся на жёсткий хоть и красивый стул и с тоской вспомнил любимой кресло, всё из той же Пурецкой волости, – Мне доложили, что московиты собираются идти на Киев.

– Нам нужно заключить с ними перемирие, – гетман устроился на таком же стуле напротив короля.

– Это будет означать, что мы потерпели поражение и потеряли огромную территорию, – Сигизмунд ткнул пальцем в карту, лежащую на столе.

– Эта территория, кроме Витебска и Полоцка была ещё вчера Московией. И она ничего не принесла Короне кроме постоянных крестьянских бунтов и траты огромных средств на ремонт крепостных стен.

– И что ты предлагаешь? – король зло посмотрел на гетмана.

– Я предлагаю заключить перемирие с московитами сроком на два года. Затем перебросить все войска в Ливонию и выбить шведов из Вендена и Дерпта. А через два года заключить с Московией союз и полностью очистить Прибалтику от Шведов, захватив всю Лифляндию и укрепившись в Ревеле и Нарве. При этом русские отобьют у Швеции свои земли потерянные по договору 1617 года. И у нас не будет общей границы со Швецией, а десант с кораблей всегда можно отбить, – теперь Радзивилл ткнул пальцем в карту.

– А Смоленск, Чернигов, Витебск и Полоцк? – король снова истово перекрестился, – И, правда, бог отвернулся от Речи Посполитой.

– Прибалтика гораздо богаче, одна Рига принесёт в казну больше чем пять Смоленсков и десять Черниговов. Кроме того никто не мешает нам после овладения прибалтийскими землями, вновь попытаться овладеть этими городами.

– Попытаться? Что это значит? – король опять вскочил и стал расхаживать по кабинету бургомистра.

– В Рогачёве триста поляков, в том числе две сотни моей гвардии пытались сбросить со стен три десятка московитов этого князя Пожарского. Они убили две сотни и потеряли одного человека. Это не люди. Это даже не дьяволы. Это войско самого святого Георгия. Так сказал мне князь Долгоруков, который сопровождал меня до Пскова. И я, видя их в деле, верю ему.

– Бросьте, Кшиштоф, просто ваши солдаты перепились, как всегда, – фыркнул Сигизмунд, но перекреститься не забыл.