И опять Пожарский 3

С князем Василием Матвеевичем Бутурлиным Фёдор уже познакомился. Первый раз они виделись, когда семейство Пожарских во главе с женой Петра Марией Владимировной останавливалось во Владимире по дороге в Вершилово, а не так давно князь со всем семейством завалился в Вершилово проездом из Владимира, где он был воеводой три года, в Уфу, куда его назначили воеводой. За торжественным обедом, что закатил по этому поводу князь Долгоруков, Василий Матвеевич поделился новостью, что Государь прислушался к его совету, и теперь каждый год в Вершилово на обучение будут присылать десяток семи-восьми летних княжат. Да ещё на обучение к воеводе Заброжскому приедет три княжича лет по пятнадцать, чтобы три года воинскому делу обучаться.

Пётр тогда только головой покачал, а Долгоруков за голову схватился. Где же столько народу размещать? Одну из этих проблем Пётр сразу решил. Оказывается, среди тех десяти княжат будет и семилетний сын князя Бутурлина Егор. Так Пётр его в дому у себя и оставил, пусть вместе с Иваном живут, вдвоём веселее, а Мария присмотрим за ними, пока старших Пожарских дома не будет.

– Надо будет и остальных княжат в семьи новым дворянам раздать, они там и языкам научатся и под присмотром будут, у "немцев" своих детей такого возраста полно, одним больше, одним меньше, даже не заметят, – засмеялся Пётр.

Первым встретил Фёдор бывшего воеводу Уфы князя Григория Григорьевича Пушкина. Оказывается, тот специально ждал караван на Урал. Было у Григория Григорьевича целая куча приятных новостей. Во-первых, китайский купец пригнал-таки яков и привёз на них чай. Яков было пять, два самца и три самки, причём все три, по словам купца, должны месяцев через пять отелиться. Пётр оставил Пушкину на это дело двести рублей, но китаец запросил за яков по сорок рублей, получается двести, да ещё сто требовал за чай. Ну, деньги у Фёдора на этот случай имелись, он немедленно выдал Григорию Григорьевичу десять новых червонцев. Во-вторых, башкиры, увидав, что за шерсть с ними регулярно и без обмана расплачиваются, навезли за прошлую осень и эту весну её в Уфу столько, что понадобится десяток кораблей. Воевода и на шерсть деньги от Петра получил, но опять мало. Фёдор тут же ещё восемьдесят рублей старичку выдал.

А вот дальше начинались сложности. В Уфе можно было нанять не больше десятка лодей, а для перевозки всей шерсти и яков уже больше десятка понадобятся, да ведь ещё за нефтью посылать, да за рабами с овцами. Фёдор приуныл.

– Что же делать, Григорий Григорьевич? – обратился он к Пушкину.

– Ну, ты, молодец, распредели дела по важности. Что тебе вперёд надо, шерсть в Вершилово или рабы с овцами в Миассе или, может, яки? А то ведь весна заканчивается, скоро лето, а я слышал, они жару плохо переносят, – прищурился Пушкин.

Фёдор решил, что яки с рабами, и правда, важнее и попросил бывшего воеводу помочь ему завтра купцов уговорить, на два рейса до Вершилово и один до Белорецка. Ну и плюс у Фёдора у самого в Михайловске две большие лодьи освободятся, которые туда мастеров на лето везут. Вот только сейчас, столкнувшись с небольшой, в целом, проблемой, понял Фёдор, каково его брату. Тот десяток таких вопросов каждый день решает, и не зря он ему целыми днями на реке задачки всякие житейские задавал, но и Пётр, оказывается, всего предвидеть не может, откуда он мог знать, что шерсти башкиры такую прорву навезут. Шерсть нужна, новая ткацкая фабрика работает, да на валенки спрос только увеличивается, уже и купцы с полночных стран потянулись, и там, в Европе, эта новинка понравилась людям.

В это время и князь Бутурлин подоспел и поволок всех к себе на вечерю, по дороге выспрашивая Фёдора о сыне Егорке. А на следующий день Фёдор передал Григорию Григорьевичу приглашение Петра перебираться в Вершилово. Если каждый год Государь будет присылать по десятку княжат, то кто-то ответственный и уважаемый должен за ними присматривать, а за самим Пушкиным травницы и доктора вершиловские присмотрят. Бывший воевода обещал подумать, а что, дети выросли и живут своими домами, жена умерла. Почему бы и нет.

Событие восемьдесят шестое

Воевода Вершилова Ян Заброжский, гремя кандалами на ногах, переступил порог тюрьмы для военнопленных ляхов, что недавно построили в Нижнем Новгороде. Всего таких тюрем построили три, по одной в Казани, Нижнем Новгороде и Смоленске. Пленные должны были два года дробить камень для дорог. С весны начали строить дороги Нижний Новгород – Казань и Смоленск – Москва. Приказ Дорожного Строительства расширили, ещё бы, ведь одновременно теперь строились сразу три дороги, ещё ведь и Москва – Владимир была незакончена, только половину проложили.