И опять Пожарский 5

Дальнейшее вызвало очередной ступор. Внесли две большие напольные вазы из фарфора. Нет, это были не китайские вазы. Тем было до этих как луне отражённой в мутной луже до солнца. На одной, явно в угоду запрету Корана изображать людей и животных, были просто вкривь и вкось намалёваны цветные линии. Но эта мешанина ярких полос и клякс завораживала. Хотелось найти в ней порядок. Она не отпускала взгляда. Как этого добился неведомый художник? Тайна. Чудо! На второй вазе была изображена девушка. Нет. Это существо не было человеком.

У девушки были длинные уши как у корсака - степной лисицы. Фиолетовые глаза. Разноцветные волосы. Синие. Скорее всего, запрет Корана не распространяется и на неё. Ведь это не человек, и уж точно не животное, это прекрасная гурия из садов Аллаха. Потребовалось несколько минут, прежде чем шах смог оторвать взгляд от её фиолетовых глазок.

- Я полагаю, что и это делают в вашей империи? - усмехнулся Аббаз, и так зная ответ.

- Это далеко не все подарки, Ваше Величество.

Событие пятьдесят восьмое

К семейству Олександровых Пётр заглянул почти случайно. Шёл по улице с главным агрономом Василием Петровичем Полуяровым и разговаривал о планах на следующий год. Разговор зашёл о колхозе Пантелеевых.

- Ещё ведь одно семейство есть в поместие Бородулино, что в Жарской волости, которое можно колхозом сделать, - предложил Полуяров.

- Кто таков? - заинтересовался Пётр.

- Выкупил я позапрошлом годе деревушку из трёх дворов, что числилась за Олександром Дмитреевым сыном Челюсткиным. Мартынко Титов, да бобыль Иваска Левонтиев плохонькие хозяева, все время приходится за ними следить, потому видно и продал вотчину дворянин Челюсткин. Зато есть там семейство бобыля Марко Олександрова. Так он теперь и не бобыль, нашёл вдовушку с тремя девками, да пацанёнком, и у самого пятеро сыновей и две девчонки были. Одна, самая старшая, замуж в том годе вышла и тоже в Бородулино мужа переманила. Построил я им четыре дома и как положено животины разной напокупал. От зари до зари бьётся семейство и всё норовит к новшествам присоседиться, то сеялку возьмут, то жатку на испытание. Старший сынок Пантелей часто и ко мне за советом обращается и к голландцам.

- А что, время есть. Давай съездим сейчас к будущим колхозникам, - понравилась идея Петру.

Зашли во дворец, взяли немного китайского чая и пряников, и в санях на тройке, закатились к Олександовым. Оказывается, и не далеко, на границе Пурецкой и Жарской волостей это Бородулино. Хозяева только пообедали, и новая жена Марко перемывала посуду в большущем пристрое к дому. Понятно, семейство не маленькое. Увидев князя Пожарского и Василия Петровича, Марко не засуетился, степенно поклонился и поинтересовался, с добром или с худом гости прибыли.

- С добром хозяин, зови в гости, я чай китайский привёз, да пряников к нему, и на детишек хватит, - улыбнулся Пётр, увидев, как навострила уши детвора.

Прошли в горницу, сели за большущий стол. Хозяин достал из комодика самодельного чашки. Надо же. Две были фарфоровые. Из разных коллекций, но фарфоровые. Присмотревшись, Пётр понял, в чем дело. Он ещё в самом начале разворачивания фарфорового производства внедрил ОТК. Нельзя чтобы брак попал к покупателю. Тогда главное было заработать репутацию. Так вот, все отбракованные делились на две категории. Одни, с незначительными изъянами, ну, там ручка чуть потекла или краски смазались, продавали за не очень дорого своим, таким вот Олександровым. Вторые тупо разбивали на мелкие кусочки и использовали в качестве дренажа в кадках с розами и другими южанами. Вот две эти чашки и были из первых.

Ну, а вид стены в горнице Пожарского просто потряс. На стене висел совсем не маленький ковёр. Стоил он порядка трёх сотен рублей. И это в доме крестьянина крепостного?

- Ты не сумлевайся князь батюшка, не краденый. Олёнка вон с сёстрами связала. Она ученицей на ковровой фабрике была, теперь и сама мастерица. Сходил я на фабрику, да посмотрел, как станок устроен. Просто всё. Смастерил. Олёнка пацанок научила, вот как время было свободное, по субботам да воскресеньям и вечерами, когда светло ещё, и спроворили девки, я на фабрику отнёс, мне его подстригли, и продать предложили. Только пусть висит. Вот сейчас второй девки вяжут не с узором, а картиной, где дева Мария с Христом на руках. Вот тот продадим. Коровок подкупим, да сеялку хочу свою иметь.

У Пожарского даже слезинка в углу глаза образовалась. Вот это и есть, то, зачем его сюда неведомая сила забросила. Вот таких Марко вытащить из нищеты. Чтобы европейцы вшивые при слове "русский мужик" представляли себе богатея уровня из графьёв, да герцогов. От зависти чтоб челюсти у них сводило.

- Приехали мы к тебе Марко с предложением. Не хочешь, как Пантелеевы колхоз организовать? - спросил Пётр теребящего сивую уже бороду крестьянина.

- Боюсь я, не получится, - не раздумывая ответил Марко, - ходил я смотрел на колхоз сей. Нет. С кормами проблема.