И опять Пожарский

- Должны, хорошо ты всё придумал, пан Янек, спасибо тебе, - Дуня поклонилась Заброжскому.

- Не для тебя стараюсь. Все купцы должны знать, что если в Вершилово обещали, то сделают. Понятно ли? - он оглядел присутствующих.

- Что ж, непонятного. "Пурецкая волость", одно слово, - за всех ответил Коровин.

- С сырами у нас что? - поинтересовался пан Янек у Фёдора Сироты.

- Спасибо Дуняше, успела предупредить, мы почти все сыры попрятали. С заказами купцов справимся, а взял князь всего восемь сыров, - дал полный отчёт сыродел.

- Хорошо. С валенками, что?

- Забрал часть товара князь батюшка, но ничего страшного, к зиме новых наделаю, сейчас-то и заказов почти нет, - успокоила всех Татьяна.

- Ну, тоже не плохо. У тебя Фома, я так понимаю, самые большие потери.

- Я уже успел с плотниками переговорить, собьют они мне четыре щита новых и колоды под медведей. Я им колоды-то больше прежних заказал, ещё больше и грозней мишки будут. И с деяниями князя Владимира совладаем. Повторять-то завсегда быстрее, чем новинку делать. Правда, вот работа над детьми со зверушками, что княжич наказал делать, отложится пока, - разъяснил весь расклад Фома, почёсывая отрезанное ухо.

- Ну, княжич только по осени вернётся. Напрягись, ученикам своим чуть больше воли дай, - подбодрил того Заброжский.

- Ещё у кого какие потери?

Василий Полуяров горестно приподнялся со своего места:

- Думаю, в коневодстве потери восстановить не удастся. Забрал князь племенного жеребца арабского и десять дестриэ.

- А что те пять кобылок, которые купец привёз? - покачал головой лях, оценивая потерю вороного жеребца. Второго такого просто не бывает.

- Кобылки все жерёбые, и ещё с обычными нашими кобылами три раза спарили. Восемь жеребят должны получиться, - вздохнув, рассказал селекционер, - Ну, а по дестриэ вы и так все знаете. По осени уже жеребята пойдут. Только количество возможных вариантов для случки убыло в два раза.

- Ну, тут уже ничего не поделаешь. На то его княжья воля. Есть ли ещё потери?

- Тысячу рублёв из неприкосновенного запаса князь забрал, - огорошил всех Коровин. Ему княжич доверил сохранность всех получаемых без него от торговли денег.

- Как же он прознал про запас? - насупился на него лях.

- Так спросил у пана Лукаша, сколько за последний месяц "перьевые ручки" доходу принесли, а тот и сказал, что тысчу рублей. Князь меня и заставил деньги отдать. Я пытался было отговориться строительством, но он так зыркнет на меня, что пришлось отдать, - повинился староста.

- А есть ли деньги у тебя со строителями рассчитаться, да за материалы заплатить?

- Да, найдём, пан. Не сумлевайся, это ведь только за последний месяц деньги были, а ведь не один месяц уже "переработками" занимаемся. Слов нет, тысяча рублей огромодные деньги. Только ещё больше пяти тыщ осталось, да в мастеровых запасах ещё больше тысячи лежит. Дай бог князю батюшке лёгкой дороги, - хитро улыбнулся вершиловский староста.

Событие семьдесят девятое

Петер Шваб зашивался. Он ничего не успевал. Началось это около месяца назад, в самом начале июля. Ему принесли грамотку от матери царя, старицы Марфы. В грамотке говорилось, что Марфе понравилась азбука, изданная книгопечатником. Ну, что ж, хорошая новость. Дальше старица "просила" прислать ей десять экземпляров азбуки, для обучения чтению инокинь в Вознесенском монастыре. Эта новость была похуже.

Петер напечатал десять азбук, благо доски с набором сохранились, но ведь рисунки были сделаны иконописцами вручную. Книгопечатник пошёл к знаменщику Иоакиму Прилукину и показал ему грамотку от государыни. Иконописец вздохнул и взял азбуки в работу.

А ещё через неделю пришла грамотка от Патриарха Филарета на тот раз не с просьбой, а с указанием напечатать для него двадцать экземпляров книги с библейскими притчами. Книгу эту задумал княжич ещё перед Рождеством. Он пришёл тогда к Петеру и спросил, есть ли у того Ветхий Завет на немецком языке. Шваб достал и показал ему три большие книги, изданные десяток лет назад в Кельне. Пожарский полистал их и огорошил книгопечатника.

- Нужно нам с тобой Петер издать книгу для чтения детей в старших классах школы. Она будет называться "Библейские притчи". Возьми свою библию и переведи на разговорный русский язык пару десятков историй из Ветхого Завета, те, которые тебе больше понравятся. Когда это сделаешь, то отнеси их отцу Матвею, пусть он их прочитает и исправит, если, что не так. Потом покажешь мне. Я тоже "поисправляю", - усмехнулся тогда Пожарский.

На перевод, пререкания с отцом Матвеем, и окончательную правку княжичем, ушло больше месяца. И в конце февраля 1619 года Петер Шваб начал работа на своей третьей книгой. Закончил он её в июне. Петра Дмитриевича не было, и Шваб решил показать готовую книгу настоятелю их храма отцу Матвею, он ведь тоже был одним из авторов. Через два дня отец Матвей пришёл к Швабу на книгопечатный двор