И опять Пожарский

Князь Дмитрий Михайлович Пожарский посмотрел на священника и заплакал. Заплакал от гордости за сынка старшего. Какого же разумника они вырастили с Прасковьей Варфоломеевной. На самом деле правдивые слова. Такой неухоженной, замызганной, грязной и вонючей сейчас вспомнилась ему Москва. Большая деревня с кривыми улочками и помоями на дорогах. И Вершилово! И Государя теперь он окончательно понял, даже и, не видя ещё тех мастеров, что диковины делают. Сюда нельзя пускать иноземцев и отсюда нельзя вывозить мастеров. Если такое переймут англичашки или немцы, то они ещё дальше убегут вперёд, совсем в замшелое захолустье Русь превратив.

- Пойдём, отче. Храм хотели смотреть.

Храм подавлял. Они прошли по широкой чистой улице с полверсты, и вышли на ещё одну площадь. И опять квадратной формы. Прямо впереди возвышалась махина не храма, а собора. Он был уже выгнан на высоту в пять, а то и более сажен, и даже без крыши и куполов поражал. И он кардинально отличался от всего, что видел Пожарский до этого. Храм был кирпичный. И его не собирались штукатурить. Кирпичи были ровные и гладкие. И они были не пёстрые, как обычно. Основная масса была темно коричневая, но встречались и более светлые. Они вроде бы, кроме обрамления окон и проёма двери, лежали хаотично, но в сочетании со строгим порядком чередования светлых и темных вокруг окон, двери и ещё концов стены, создавали впечатления гармонии и порядка. Это было необычно и красиво.

Над проёмом двери были леса и неизвестный мастер начал лепить там мозаичную картину крещения Иисуса Христа в Иордане Иоанном Крестителем. Снаружи здания, не внутри. До готовности мозаике было далеко, но и сейчас было ясно такого в "захолустной" Москве не, то, что сделать, даже задумать не смогут.

Как объяснил отец Матвей, сего мастера княжич прислал из Казани и был он крещёным татарином. Сейчас Аким Юнусов с набранными среди пацанов учениками готовит материал для дальнейшей лепки мозаики. Да как же, господи прости, удаётся Петруше сбирать всех этих мастеров?

С другой стороны площади, объяснил Трофим Шарутин, будет княжеский дворец о трёх этажах и с садом. А по сторонам площади академия искусств с одной стороны и университет с другой. Университет и академия в деревне. Ха!

- Пойдём, домой тебя отведу, князь батюшка, - поддержал готового сесть на землю после услышанного Пожарского отец Матвей.

- Да, устал я что-то, - прохрипел Пожарский, - И правда домой хочется.

Так ведь и дома приключения не кончились. Из дворни были только ключница Агафья и три сенные девки. Это так Пожарский сначала подумал, но когда им с воеводой подали обед и Дмитрий Михайлович сумел рассмотреть "сенных девок", то чуть не поперхнулся мёдом стоялым. Девки были турчанки, молодые и красивые. Что же это Петруша гарем себе завёл. Оказалось, что и этих он вызволил из рабства у казаков. Прибыли они вместе с мастером Акимом Юнусовым из Казани и Петра видели всего один раз.

Зато, какое удивительное блюдо они подали. Пожарский не знал, что блюдо научил делать Агафью Пётр. Это были пельмени. Их подали в отдельном расписном блюде, а ещё отдельно были красивые блюдца в одном стиле с главным блюдом, со сметаной и горчицей. Пробуй на выбор. Интересно, а запрет, на перевоз в Москву мастеров, распространяется на этих искусниц.

Спал Дмитрий Михайлович в эту ночь как убитый.

Событие семьдесят пятое

Антуан Ван Бодль доктор из Антверпена, ученик самого Амбруаза Паре был уже не молод. Ему в прошлом году стукнуло пятьдесят два года. У него была жена Кристин и трое сыновей. Старший Иоахим, которому шёл уже двадцать второй год, помогал отцу на приёмах больных и даже иногда уже сам принимал пациентов, если отец приболел или перебрал вчера вина. Второго сына звали Томас. Ему только исполнилось шестнадцать лет. Третьего звали Ян, и ему было десять.

Антуан в отличие от Рубенса не имел приглашения в Вершилово, но в отличие от того же Рубенса твёрдо решил туда ехать. Он переговорил с семьёй и окончательно решился. Они вдвоём со средним сыном Томасом едут в Вершилово и осматриваются. Если там действительно филиал рая на земле, то доктор пишет письмо жене, она продаёт дом и практику и с двумя оставшимися сыновьями, служанкой Кларенс и её супругом плотником Симоном Боссом едут к нему на Русь. Если же маркиз Пожарский не примет его или там вместо рая ад, то он возвращается при первой же возможности.

Антуан взял с собой пару книг, инструменты, немного лекарственных трав и нанял повозку до Амстердама. Эту часть пути он практически проспал. Волнения перед отъездом и покачивание повозки клонило и клонило немолодого уже человека в сон. В Амстердам они прибыли под вечер третьего дня и сразу пошли в порт, узнать, как лучше добраться до Москвы. Тут ван Бодлю повезло. Оказалось, что утром отчаливает купеческое судно "Русалка" в Ригу. А это и есть лучший вариант для желающих попасть в Московию. Тем более что прошедшая война Польши со Швецией обошла Ригу стороной. Шведы не смогли её взять, и город не был разграблен.