И опять Пожарский. Тетралогия (СИ)

– Кто следующий? Анисим Фомин. Продолжай кости скупать и пережигать в золу. И вот ещё что, – вспомнил Пожарский, – ты и птичьи кости начни собирать, только пережигай их отдельно и золу складывай отдельно. И не перепутай, ради бога. И с тобой закончили. Есть ли вопросы?

Дуняшин свёкор мотнул головой, раскланялся и вышел. Народу поубавилось, но ещё хватало. Ну, теперь основные мастера начались.

– Василий Полуяров, твоя очередь, докладывай.

Главный генетик и селекционер государства Московского встал и прокашлялся.

– С чего начать Пётр Дмитриевич?

– Начни с перебираемого семенного зерна.

– Всего у крестьян в пахоте 3500 четей землицы, примерно половину засажена озимыми. Осталось под яровые 1600 четей землицы. Получатся, что нужно семенного зерна разного в сумме 800 кадей. Сейчас монашки и пацанва перебрали уже почти 1500 кадей и отобрали 570 кадей посевного зерна. До посевной ещё время есть. Успеем все 800 кадей заготовить.

– Хорошо, – похвалил агронома княжич, – Зерно это выдавать крестьянам под запись непосредственно перед посевом, а то съедят ещё часть и проверять, чтобы именно его и сажали.

– Сделаем, Пётр Дмитриевич. Теперь по лошадям…

– Подожди, Василий, а то забуду. Поговори в Нижнем с купцами, скажи, что если кто с Курляндии или от немцев зерно привезёт, то купим за две цены, – перебил агронома княжич.

– А коли, обманут и выдадут смоленскую али московскую пшеничку или рожь за немецкую? – недоверчиво покачал головой Полуяров.

– Ну, тоже ничего страшного. Поспрошай сначала на торгу, какие купцы честные, да ты и сам в этих кругах вращался.

– Хорошо, князь батюшка добудем немецкой али курляндской пшенички.

– Вот теперь давай про лошадей.

– Все кобылы, что размещены временно в Балахне, спарены с дестриэ. Оторвались ляшские жеребцы на наших кобылках. Так что все шестьдесят семь сейчас жеребые. Кормят их балахнинцы и ухаживают нормально. Крестьянских же кобылок случено с ляхами двадцать семь, тоже все сейчас жеребы. Скакуна арабского спарили с кобылкой, в коей тоже арабские кровя есть, и с ещё одной кобылкой, самой тонконогой, да шустрой. Обе тоже уже жеребы. Всё, кажись по лошадям.

– С козами, что у нас? – поторопил его Пожарский.

– Нашёл я, всю губернию объехав, трёх козлов здоровущих. Вот с ними крестьяне козочек и вяжут, когда сроки подходят. Козлы отданы на двор Андрейки Порнова, сеном и капусткой малость его снабдил. Быков насобирал огромадных по губернии я пять целых. Тоже все сейчас у Порнова. Построили ему для каждого по загону, чтоб не передрались. Вот к нему крестьяне и водят козочек и коров на случку. На результаты на следующий год посмотрим, как подрастут телята и козы. Хряков троих, каких самых больших продали, разместили у Ивана Охлобыстина. Корма ему поставил. Свиней теперь к нему водят. Вот и все новости по животине.

– Хорошо, Василий. Как трава подрастёт, лошадей у балахнинцев заберите, и нашим крестьянам раздайте. Для дестриэ же постройте отдельную конюшню и там их держите, для ухода наймите несколько человек в Нижнем или Балахне и дома им предоставьте. Всё, свободен пока. Кто следующий?

– Дозволь мне, Пётр Дмитриевич, – поднялся Вацлав Крчмар.

– Сиди, Вацлав. Только давай по тебе сначала я скажу, – остановил чеха княжич.

– Воля твоя, Пётр Дмитриевич, – Крчмар снова уселся на лавку.

– Смотри, Вацлав, давай начнём с дорог. Нужно будет, как снег растает, и дороги просохнут, расширить дороги, что из Вершилова ведут в деревеньки и починки. Нужно, чтобы на этих дорогах два воза легко разъезжались. Потом прокопать с обеих сторон канавы и отсыпать гравием. И, конечно утрамбовать на несколько раз. Когда с этими дорогами будет покончено, нужно строить такую же дорогу до Нижнего Новгорода.

– На это всё лето и уйдёт, – покивал чех.

– Нормально. Если всё это успеем, то нормально. Дальше. Как земля прогреется, начинайте заливать фундаменты и строить печи, для производства черепицы. Все дома, которые уже построены и те, что летом построят должны в зиму уйти с черепичными крышами.

– Я просчитал, нужно будет построить двадцать пять печей, – подсказал Крчмар.

– Вот двадцать пять и стройте. Дальше. Рядом стройте десяток печей для обжига извести. Что ни будь по зодчим для храма и дворца выяснилось?

– Нашёл я зодчего хорошего. Трофим Шарутин согласился по весне приехать, он в Смоленском монастыре храм большой возвёл. В прошлом годе только закончили его.