Читаем И остался Иаков один полностью

Все же пока достаточно интеллигентов в Израиле, которые высоко оценивают свободу, как таковую, и свой, не всегда удачный, опыт рассматривают, как предвари-тельный. Однако в своем стремлении что-то дать израильскому обществу (хотя бы пока и на русском языке) они сталкиваются с низким уровнем среднего израильтянина. В СССР они привыкли ориентироваться на интеллигентного потребителя искусства, так как советская интеллигенция, конечно, более многочисленна (даже если считать одних евреев).

Подытоживая этот раздел, я хочу обратить внимание на то, что израильское общество имеет, в принципе, все необходимое для того, чтобы остаться привлекательной целью для интеллигентов в России. Оно в силах показать русским евреям, что они желательны в Израиле, что они - "свои" (а такое общество единственное в мире). Ни США, ни теперь уже СССР не свои для советских интеллигентов. Они превратились в эмигрантов, еще не покинув СССР. Израильское общество, однако, производит на многих вновь прибывших впечатление полностью сложившегося и, таким образом, не нуждающегося в людях с собственной психологией и идеологией. Если советские интеллигенты не почувствуют, что они "нужны" Израилю не как солдаты по счету, а как личности, несущие определенный уровень и определенные претензии по отношению к обществу, алия прекратится, не успев начаться по-настоящему. Нужными Израилю советские евреи ощутят себя только в том случае, если их труд будет производительно использован. Я убежден, что это возможно, если отнестись к этой задаче как важнейшей для алии.

Что делать, а чего лучше не делать

1) Профессиональная удовлетворенность советских специалистов в Израиле не есть нечто, ценное только для этих специалистов и несущественное для израильского общества самого по себе. Это есть мера способности этого общества совершить техническую революцию и поднять производительность труда. Избыток квалифицированных специалистов существует только в странах с низкой производительностью (Индия, Египет) и низким уровнем культуры. Так же как столкновение с новым миром есть испытание для советской интеллигенции, столкновение с новой группой олим есть испытание для израильского общества. Главное, что поражает приезжающих интеллигентов - это то, что в стране не создаются новые структуры, и, таким образом, не увеличивается количество рабочих мест. Усилия по трудоустройству академаим (которые действительно довольно эффективны) совершаются таким образом, что уплотняется существующая академическая структура и русские олим оказываются нагрузкой и потенциальными конкурентами для ватиким. Эта ситуация - наихудшее из возможных решений вопроса, так как создает условия не только для плохого самочувствия олим, но и для ухудшения их отношений с ватиким, то есть для постепенного их отхода от идеи близости Израилю и его задачам и формирования комплекса "йериды".

При том, что денег в государстве явно не хватает, расходы Сохнута на трудо-устройство производят впечатление разбазаривания средств, ибо при этом совершенно не предусматриваются условия возможной окупаемости. Я понимаю, что это связано с тем, что в Израиле вообще наука пока не окупается, однако, большинство олим приехало с убеждением, что они способны оправдать свои расходы, и в этом имеет смысл им поверить. Масштаб расходов на абсорбцию ученых не соответствует реальным потребностям научной работы и потому приводит к безвозвратному расходованию средств на нужды предприимчивых руководителей, использующих олим в течение положенных двух лет и выбрасывающих их по истечении этого срока без пользы для олим и для Израиля. Использовать олим и деньги, которые предназначены на их абсорбцию, индивидуально - наименее рационально и с технической, и с психологической точки зрения. Олим, не чувствующие себя в непривычной среде свободно, не реализуют своих творческих возможностей, а деньги, разбитые на малые суммы, совершенно не могут служить тем начальным капиталом, который может принести доход.

Технически рациональный путь абсорбции - создание коллективов олим, которые, используя сравнительно большие деньги для единой цели и чувствуя себя в привычной среде без языковых и психологических трудностей, могут экономически эффективно выполнять различные прикладные исследования и разработки, как для Израиля, так и на экспорт, в зависимости от спроса. Такие коллективы имели бы также такие преимущества, что в случае удачи обеспечивали бы новые рабочие места без всякой конкуренции со старожилами, а известный тормоз для повышения производительности труда - профсоюзная защита - не распространяется на олим по крайней мере в течение первых двух лет. Разумеется, такие коллективы разумно делать смешанными и не полностью оторванными от академических учреждений, а лишь частично, в форме соподчинения. Мне кажется, что чрезмерная детализация таких проектов здесь может скорее повредить, чем прояснить дело, так как проекты должны быть конкретны и связаны с определенными людьми, которые возьмут на себя ответственность за выполнение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное