И останется только пепел

– Ты хотел сказать, что ты будешь подыгрывать мне, пока у тебя не появится возможность сбежать, а при первой же оказии умотаешь в закат. – Нита вытащила свой телефон. – Не волнуйся. Я подготовилась.

Все время, проведенное в Торонто, Нита не продумывала свои действия на несколько шагов вперед. Нита не играла в шахматы, но ей казалось, что ее жизнь стала похожа на шахматную партию – она не могла действовать, нацелившись на немедленный результат. Ей нужно было думать о том, как ее противник отреагирует, и как она отреагирует на его реакцию, и так далее, представлять эти шаги насколько возможно дальше в партии. Ей нужно было продумать десятки шагов вперед, чтобы попытаться предсказать, какие всплески активности каждое ее действие вызовет у других людей.

Ните никогда не удавалось представить себе полную картину, потому что она не знала всех своих врагов. За ней просто гонялся весь абстрактный черный рынок, туманный и непредсказуемый, и она не знала, чем занимается какая-либо из группировок в данный момент. Но Нита могла угадывать и планировать, основываясь на знании тех людей, которые, как ей было известно наверняка, охотились на нее.

Она собиралась начать с Фабрисио.

– Видишь ли, – продолжила Нита, – я сделала скриншоты и собрала на тебя информацию.

Нита показала ему папку на своем телефоне, где хранились скриншоты переписки с Генри с требованиями убить Ниту.

– Наш разговор я также записываю. Свой голос я искажу, но ты во многом признался. Если ты попытаешься сбежать, я просто поделюсь этой информацией.

– Если ты сольешь меня МПДСС, то я донесу на тебя, – холодно сказал он.

– О, разве я сказала, что передам информацию в МПДСС? – Нита улыбнулась. – Я солью ее на черный рынок. Уверена, многие тобой заинтересуются. И твоими знаниями. – Она подмигнула. – Думаю, я не единственная, кто размышляет, как бы половчее ограбить «Закон Такунана», используя тебя.

Он побледнел.

– Ты не сделаешь этого.

– Почему нет?

– Потому что… Потому что ты сама пережила именно это! Ты действительно поступила бы так с другим человеком?

– С тобой? – Она наклонилась к нему и прошипела: – Фабрисио, нет в мире мучений, которых я тебе не пожелала бы.

Он смотрел на нее широко раскрытыми испуганными глазами, дыша прерывисто и резко.

– Итак, ты поможешь мне проникнуть в офис твоего отца и выкрасть информацию, не правда ли?

Он кивнул, не сводя с нее глаз:

– Да.

Она хлопнула в ладоши.

– Отлично.

Фабрисио сглотнул.

– Ты сейчас отпустишь меня?

– О, нет. У меня еще остались вопросы.

Он сгорбился. Нита облизнула губы.

– Твоей семье служит вампир?

Фабрисио задумался.

– Нет, чтобы служить – нет. Но есть клиенты-вампиры. Я полагаю, возможно, мой отец мог бы попросить их об одолжении.

Нита отковыривала от подбородка чешуйку засохшей крови, пока размышляла.

– Ты знаешь, как эти вампиры выглядят?

– Нет. Я не знаком ни с одним вампиром.

Что ж, не очень-то она и надеялась. Чем больше Нита думала об этом, тем больше уверялась, что зеброполосый не имеет прямого отношения к отцу Фабрисио. Это казалось бессмысленным. Если они работали вместе, с чего бы Рейес отказывать ему тогда на рынке?

Нет. Нита подозревала, что зеброполосый был еще одной силой во всем текущем хаосе. И что-то, случившееся приблизительно во время похищения Фабрисио – возможно, причина похищения Фабрисио, – привело зеброполосого к ее отцу.

Нита скрестила руки на груди и задала ему последний вопрос, на который Адэр советовал ей обратить внимание:

– Фабрисио.

– Да?

– Почему ты не отправился домой, когда я тебя освободила?

Он замер.

– По личным причинам.

– Расскажи мне.

– Нет, – тихо ответил он.

Она приподняла брови.

– Ковит все еще тут, готовый и жаждущий тебя помучить.

Фабрисио взглянул на нее.

– Я ни за что не стану помогать тебе заполучить файлы моего отца, если ты позволишь этому монстру сделать мне больно.

Нита пожала плечами.

– Конечно, поможешь. Или так, или смерть. Я попрошу Ковита сейчас не предпринимать ничего необратимого.

Фабрисио продолжал смотреть на нее своими широко раскрытыми серо-голубыми глазами.

– Ты монстр.

Нита наклонилась вперед так, что оказалась лицом к лицу с Фабрисио.

– Мне пришлось стать такой, чтобы вырваться с рынка, куда ты меня продал.

Фабрисио вздрогнул и отвернулся.

– Поэтому скажи мне, Фабрисио, от чего ты бежишь? Что такого плохого дома, что ты почувствовал необходимость продать человека, который спас тебя, и залечь на дно?

Фабрисио зажмурился, из его глаз покатились слезы.

Он покачал головой.

– Я не могу сказать тебе.

– Не могу и не хочу – разные вещи. – Нита медленно покачала головой. – И так как твой рот, кажется, работает, и мозг, кажется, тоже работает, я думаю, ты должен был сказать: «Я не хочу рассказывать тебе».

Он повесил голову и заплакал.

– Я очень жалею, что поступил с тобой так. Я не смог тогда найти другого способа получить деньги, которые были нужны мне для побега.

Нита вздохнула.

– Тебе не нужны были деньги. Ты же ехал в МПДСС.

– Я не мог там оставаться. Это было небезопасно. Я знал, что у меня совсем немного времени, прежде чем меня узнают.

– Кто-то из МПДСС?

Он уверенно кивнул.