И останется только пепел

– Они позаботились обо мне, когда никто другой этого не сделал. Когда я остался совершенно один во всем мире, – он посмотрел на свои переплетенные руки, – они хорошо обращались со мной. Мой куратор Генри относился ко мне как к сыну. Он заставил меня почувствовать себя частью клана. Все было хорошо. По большей части. Но… – Он склонил голову набок. – Я был в изоляции. Мне не дозволялось говорить на тайском. Не разрешалось выходить на улицу.

– Звучит печально. – Нита подумала о собственном детстве, проведенном взаперти в родительском доме в компании книг и трупов.

– Полагаю, так и было. В то время я на самом деле так не думал, но чувствовал себя в ловушке. Я знаю, зачем они так поступали: не хотели, чтобы у меня развилась эмпатия. В основном я просто страдал от скуки. – Его взгляд стал отстраненным. – В конце концов они позволили мне играть в игры по сети. Я стал одержим Pet Crossing.

Нита недоуменно посмотрела на него.

– Это компьютерная игра, – пояснил Ковит. – Нужно заботиться о волшебных питомцах. Можно выбирать их внешний вид. А еще можно было выиграть одежду и аксессуары для них.

– Вот как.

Нита никогда не играла в видеоигры. Увидев мечтательное выражение на лице Ковита, она задумалась, не упустила ли чего-то важного.

– Короче, – продолжил он, – я начал искать в интернете форумы, чтобы выяснить чит-коды для этой игры. И нашел там друзей. В конце концов мы выросли из Pet Crossing, но столько времени провели на форуме, что не перестали общаться. Нас было шестеро, примерно одного возраста, и мы создали свой отдельный групповой чат.

Они остановились на светофоре, но Ковит, кажется, хотел двигаться дальше, поэтому переминался с ноги на ногу.

– Очевидно, я не мог говорить о своей семье. Так что придумал семью, опираясь на представления об американской.

Нита ласково улыбнулась.

– Полагаю, это выглядело ужасно реалистично.

Он рассмеялся.

– Сейчас я понимаю, что это звучало фальшиво. Уверен, все они понимали, что я лгу.

Свет переключился на зеленый, и они перешли дорогу. Ковит уставился вдаль, а Нита мягко напомнила:

– Итак, Детройт.

– Детройт, – он сглотнул. – Я подумал, что, попрощавшись с тобой, мог бы встретиться с кем-то из них. В реальной жизни. Раньше я никогда не был свободен в своем выборе. Но я просто…

– Ты хотел их увидеть.

Нита попыталась представить себе друга, которого она никогда не видела, кого-то, кого знала только по переписке через светящийся экран, но даже сама мысль показалась ей абсурдной. Как она узнает, что он настоящий, что человек на экране такой же, как и в реальной жизни?

Но опять же в реальной жизни солгать было бы так же легко.

Однако чем больше Нита думала об этом, тем больше понимала. Компьютер стал бы еще одной линией защиты. Можно было редактировать и уточнять свои сообщения, прежде чем отправлять их. Можно смолчать или солгать, сказать, что кто-то тебя позвал. Можно выйти из системы, когда собеседники надоели, а если ты решил, что просто не хочешь больше общаться, можно игнорировать сообщения.

Она смогла увидеть в этом свое очарование.

– Ага. Мы договорились о встрече. Четверо из нас нашли время, и мы все могли быть в одном городе. Только Мэй и Винс не смогли.

– Все пошло не так, как ты себе представлял?

Мгновение он колебался с ответом.

– Думаю, да, с самого начала. Я не знаю. Больше всего я болтал на форуме с Мэй. Она всегда понимала меня, и не нужно было ничего объяснять, понимаешь? – На его лице промелькнула легкая грустная улыбка. – Но она не пришла. А Винс был тем, кто обычно сглаживал ситуацию, когда возникала неловкость. Если бы он появился, то все могло бы пройти лучше. Но те из нас, кто присутствовал на встрече, все еще были… я имею в виду, мы были друзьями. Однако спустя какое-то время я заметил…

– Заметил что?

– Я отпугиваю людей. – Небольшая жутковатая улыбка появилась на его лице. – Я, в общем-то, не против. Это всегда отлично работало.

– Но ты не хотел их пугать?

Он кивнул.

– А потом все стало еще хуже. Оказалось, что у Анны тяжелая фибромиалгия.

Ой-ой, нет.

– Это заболевание вызывает сильную боль, да? – У Ниты появилось плохое предчувствие, к чему все идет.

– Да, – с придыханием ответил он. – О, временами очень сильную.

Нита закрыла глаза, не желая слышать конец истории, но оказалась не в силах подавить любопытство.

– И что случилось?

– Я это я. Ты видела меня рядом с болью. Я не могу отключить свою способность впитывать ее. Я был, – он сглотнул, – под мощным воздействием. Я даже не мог нормально функционировать. Слишком очевидно.

– Они поняли, что ты занни? – в ее голосе прозвучал страх.

– Я сказал им, что это судороги, – признался он. – Но не знаю, поверили ли они мне. Я бы сам себе не поверил.

Нита тоже бы не поверила. Судороги обычно не доставляют удовольствия, а Ковит, кайфующий от боли, выглядел так, будто бился в экстазе. Оба эти состояния вызывали спазм мышц, но на этом сходство заканчивалось.

– Я не хотел убивать их, если бы они узнали, кто я. Меня уже и так беспокоило то, что я ем боль друга. Слишком неправильно.

– И тогда ты ушел, – закончила Нита.