И от тайги до британских морей...

И еще. Среди британских солдат, взятых в плен в сражении у Пирея, много индийцев. Для начала их отделили их от "белых сагибов". Мы перевезли индийцев на Лемнос, где наши специалисты по "психологической войне" ведут с ними беседы. Среди пленных немало тех, чьи родственники пострадали от ненавистных инглизов, во время Великого Сипайского восстания. Правда, с момента подавления этого восстания прошло уже восемнадцать лет, но память о зверствах британцев еще не стерлась у индийцев. Мы выбираем из числа тех, кто мог бы напомнить англичанам о том, что происходило в Индии два десятка лет назад.

От вас, Николай Павлович, мы бы попросили помочь нам контактами с вашими азиатскими агентами. Я знаю, насколько сильны они в окружении эмира Афганистана Шир‑Али. В нашей истории через год начнется новая, вторая по счету Англо‑Афганская война. Она будет вызвана недовольством британцев российским влиянием в Афганистане.

В 1880 году англичане будут разбиты под Майвандом. Надо сделать все, чтобы они в этот раз были не только разбиты, но и полностью уничтожены. России следует более активно поддерживать афганцев. Ну, а Югороссия сделает все, чтобы британцам стало неуютно в Индии. Захват контроля над Суэцким каналом ‑ из числа этих акций. Потеря Индии ‑ этой "Жемчужины Британской короны", станет страшным ударом для королевы Виктории.

Игнатьев раскрыл свой блокнот, ‑ Александр Васильевич, я подумаю ‑ чем вам помочь. Я много работал на Востоке, и считаю, что принимая решения о каком‑либо воздействии на политические процессы, происходящие там, надо тщательно взвешивать возможные последствия. ‑ Уж поверьте мне!

‑ Верю, Николай Павлович, верю, ‑ кивнул я, ‑ как говорил у нас один знаток азиатских реалий: "Восток ‑ дело тонкое!". Тем более что у нас есть специалисты по Афганистану. Полковник Бережной из их числа.

‑ В общем, Александр Васильевич, ‑ подвел итог нашей беседы граф Игнатьев, ‑ я понял, что у нас появилась возможность проводить согласованные и успешные акции в других государствах. Надо создать что‑то вроде координационного совета наших, как вы их называете, "спецслужб", и все последующие акции планировать с учетом наших возможностей и ваших знаний будущего. Ну, и технические возможности ваши много стоят. Так что, уважаемый Александр Васильевич, жду вашего человека у себя в самое ближайшее время. ‑ Всего вам доброго.

‑ До свидания, Николай Павлович, ‑ попрощался я с графом Игнатьевым. Когда плазменный экран потух, я сел в мягкое кресло, и в своем походном блокноте стал набрасывать варианты проведения грядущих силовых акций против британцев. ‑ Эх, ребята, знали бы вы, с кем связались! Джеймсы бонды недоделанные...

16 (4) июня 1877 года Болгария. Зимница. Ставка командования русских войск на Балканах.

              Министр иностранных дел Российской империи граф Николай Павлович Игнатьев и 

                                             капитан  Александр Васильевич Тамбовцев.    

Получив известие о прибытии в наш лагерь германского канцлера Отто фон Бисмарка, я решил заглянуть к милейшему Николаю Павловичу. У нас была с ним договоренность о том, что накануне встречи с "железным канцлером", мы переговорим, чтобы еще раз сверить наши позиции в предстоящих переговорах. Бисмарк был опытным дипломатом, и малейшая несогласованность в наших с графом заявлениях были бы канцлером замечены, и истолкованы не в нашу пользу.

До официальной беседы оставалось еще минут сорок, и времени для беседы с Игнатьевым было предостаточно. Я помнил, что граф недолюбливал немцев, поэтому я попросил его на время убрать в сторону свои симпатии и антипатии. Я уже выложил перед ним ретроспективу наших будущих конфликтов с Германией, которые ослабили два наших государства, и от которых выиграли лишь наши заклятые враги.

Интересно, с какими предложениями приехал к нам Бисмарк? ‑ Ведь не из простого любопытства он помчался на Дунай, по дороге во Львове вылив ушат холодной воды на Андраши. Во всяком случае, австрийские информаторы Игнатьева достаточно подробно описали то, как прошла встреча. После общения с Бисмарком Андраши выглядел уныло. Он помчался докладывать о своем провале императору Францу‑Иосифу, после чего австрийский представитель при Ставке генерал Бертольсгейм стал увиваться вокруг меня, рассказывая о "вековой дружбе Австрии и России", и намекая на немалые для Югороссии преференции, в случае налаживания добрососедских отношений между нашими державами. Я терпеливо слушал "нанайские песни" австрийца, кивал ему, но не говорил ему ни да, ни нет. Посмотрим, что он скажет, после нашей встречи с Бисмарком.

Игнатьев, в общем‑то был согласен со мной, только советовал быть осторожным с канцлером, и выкладывать перед ним все карты. Поэтому мы решили провести встречу с Бисмарком в палатке, подальше от лишних глаз и ушей. Периметр охраняли казачки и наши "пятнистые", которые уже успели заслужить уважение среди здешнего бомонда.

   Ставка. Те же, и канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк.