И откроется дверь (СИ)

Как поётся в песне в боях и походах время летит быстрее. И вот уже на дворе снова лето, лето 1942 года. Про морозы 1941–1942 года много тогда чего у нас писали. Тут они тоже крепко вдарили. Всем досталось, нашему отряду с этой базой-деревней откровенно говоря здорово повезло. Перезимовали в домах, благо к морозам успели восстановить печи и дровами запастись. А вот весной пришлось бросить многое нажитое непосильным трудом и искать для отряда новое место стоянки. Ох и погоняли нас тогда немцы, но и мы в долгу не остались. После полного уничтожения нескольких преследовавших нас отрядов, немцы утёрлись и временно отстав бросили это дело. Уж больно основательно мы их потрепали. Отряд к тому времени насчитывал уже за сотню человек, передвигался в основном на грузовиках по нескольким параллельным дорогам в разные стороны уничтожая посты. На вооружении имели два наших советских отремонтированных броневика, один из них был пушечный, несколько миномётов, и две зенитки. Мы из них колонны расстреливали. Так что представляли грозную силу. Я же по-прежнему оставалась во взводе разведчиков и делилась с ребятами своими книжными знаниями о ловушках, минировании и прочих гадостях, которые относительно просто было сотворить. От простейших из доски, гвоздя и патрона, до подвешенного на деревьях бревна с сучьями, которое освободившись, сметало с нашего следа сразу несколько преследователей. Рёв и крики попавшихся в такие ловушки преследователей порой далеко были слышны. А не нужно просто так ходить в лес, тут вам не рады. М-да.

Я за это время вытянулась в росте и округлилась в нужных местах, сформировавшись в настоящую девицу. Как посмотрю на себя в зеркало … уххх! Лепота! Прическа правда по-прежнему простая, но волосы уже отрасли по плечи и стали моим украшением. А самое главное, что мои отношения с Алексеем сыном командира, постепенно перешли от понятия дружба к форме влюблённость. Тянет меня к нему, хотя есть в нём черты. которые часто создают барьер между нами. Смелый он. Но часто прямо таки лезет из него безрассудство, лихость, и ухарство как у Чапаевского Петьки. Часто и не вовремя. Никак он не может себя обуздать, а потому видя его желание идти на ненужный риск, женщина уже родившаяся во мне говорит, что рано или поздно это ему аукнется, и хорошо если при этом пострадает только он. Сердце говорит люби, а разум притормаживает, не тот он кто тебе нужен. Хотя я однажды я всё же разрешила ему себя поцеловать. Один раз. Вру, пять. Но ничего другого не было. Клянусь. Он целовал, а я стояла в его объятиях и млела как девочка, испытавшая свой первый поцелуй. Моё тело этого хотело. Обалдеть! Он, видя, что вроде как сомлела и воспринимаю его ухаживания, не думая сразу меня замуж позвал. Потому я очнулась и вырвавшись, ушла не ответив. Меня! Замуж? Нетушки, да и не время для этого. Вот кончится война там посмотрим, а пока рано.

В вот Катерина та таки оженила она на себе нашего командира. Он и приказом это дело узаконил, чтобы пересудов не было. Ирка постепенно отъелась и из худышки и стала солидная пресолидная, прямо как глав врач в больнице. А амурном фронте у неё вышел облом, с лётчиком они почему-то разбежались. Что-то у них там не заладилось.

По делам отряда. Нам таки удалось добыть мощную немецкую рацию, мы выкрали её вместе с радистом, сломавшейся на дороге радио машины. Тот подучил одного из наших ребят из радиолюбителей работе на ней, и теперь мы в курсе происходящего на фронтах. На старом заброшенном нашем аэродроме, на задах в сарае, за разрушенными ангарами наши поисковики наткнулись сохранившийся на учебную спарку похожую на И-16. Тому требовался ремонт движка. Месяц наши самые рукастые мастера его ремонтировали. Но починили, как оказалось очень вовремя. Наши наблюдая за дорогами чисто случайно наткнулись на легковую машину, водитель которой менял колесо. Около неё в ожидании готовности гулял офицер. В охране было два мотоцикла. Улучшив момент, парни перестреляли охрану и прихватили офицера, оказавшегося штабным курьером, вместе портфелем, висящим на цепочке, пристёгнутой к его руке. Документы эти оказались весьма важными, и командир решил переправить ценного пленного за линию фронта при помощи самолёта. И у нас получилось. Вскоре к нам прилетел радист с рацией и теперь мы имели связь с большой землёй. Как жилось? Да как всем. Частые бои, редко бег от собак по пересеченной местности, стрельба из снайперки по преследователям, ну и игра в прятки по-военному. Я по-прежнему числилась в разведке, да и кому как не женщине можно было спокойно пройти сквозь немецкие посты и кордоны полиции понаставленные при входе в сёла и города. Кто обратит внимание на идущую на рынок бабу побирушку с её тряпьём для продажи? Так что скучать мне особо было и не когда. Так что особо скучать мне было некогда.