И оживут слова, часть II

Мне невольно захотелось ее одернуть. Что ж они все повторяют эту фразу с утра? Вроде бы суеверные, а тут в путь пытаются беду накликать. Однако Злата уже и сама что-то пробормотала себе под нос, и я расслышала слово «боги». «Ну, что с беременной возьмешь?» — махнула я мысленно рукой.

Высунувшись из повозки, я попыталась отыскать среди воинов Альгидраса, но верхом на лошадях, в одинаковых плащах и кожаных шлемах они все были похожи друг на друга. Спрашивать же у Златы я постеснялась, до того ли ей сейчас? Радим откинул полог еще раз, и к нам ловко забралась Добронега.

— Ну что? — вздохнула она. — Да будут добры к нам Боги.

Злата что-то пробормотала в ответ. Я согласно промычала нечто невнятное, поскольку не знала, как положено отвечать на эту фразу.

Через незадернутый проем в передней части повозки я видела, как на скамью, приколоченную к телеге — у кареты бы это называлось козлы, но здесь я не была уверена — запрыгнул один из воинов и взял в руки вожжи, а потом Радим хлопнул ближайшую к нему лошадь по крупу и сказал:

— Ну, пошел.

Телега задрожала, скрипнула, и мы отправились в путь.

Уже когда мы тронулись, я удивленно подумала о том, что нас почему-то никто не провожает. Тут же вспомнился отъезд дружины Миролюба, когда улица была полна не только воинами в синих плащах, но и понабежавшими туда же свирскими девушками. Сейчас же, когда повозка медленно покатила в сторону Западных Ворот и Злата, вдруг всхлипнув, отдернула полог, я увидела на опустевшей дороге только одинокую фигуру Радима. Заметив, что Злата выглядывает, он поднял руку в том же жесте, каким несколько недель назад на берегу приветствовал прибытие «князя». Я отогнула полог со своей стороны, решив, что я сестра и мне тоже можно, и помахала ему в ответ. Радим неловко опустил руку и остался стоять. Наверное, если бы у него были карманы, в этот момент он бы засунул в них руки, потому что явно не знал, куда их деть. Он повел плечами, спрятал руки за спину, и меня вдруг пронзило каким-то щемящим чувством опустошения. Отчего-то вид одиноко стоявшего Радима на пустынной улице, едва освещенной утренним светом, навевал ощущение безысходности. Снова некстати в голову пришла мысль, что Радим может погибнуть, — ненужная, нелепая. А еще я подумала о том, что все, кто ему по-настоящему дорог, сейчас отправляются в Каменицу: жена, мать, сестра, побратим… пусть и бывший. А что, если Радим специально убирает нас из города, потому что здесь становится опасно? Вдруг квары снова нападут?

Дорога повернула, и Радим скрылся из виду. Злата снова всхлипнула и задернула полог. Добронега тут же на нее прикрикнула:

— Ну, будет уже! Негоже в дорогу плакать.

Злата что-то пробормотала, а я продолжила смотреть на сено, торчавшее из большого тюка, привязанного к заднему борту повозки, и думать о кварах. Должен же быть какой-то смысл в том, что они упорно пытаются пройти по Стремне. Чего они хотят? Они хотят захватить Свирь или просто пройти мимо? Интересно, Стремна — это единственный водный путь вглубь княжеских земель?

— Всемилка, задерни полог, — услышала я голос Добронеги. — Дурно станет, спиной вперед сидишь.

Я послушно сползла на подушку, обхватила колени и уставилась в одну точку. Вот бы спросить… Только Всемила должна знать такие вещи, так что единственным человеком, к которому я могла бы с этим обратиться, был Альгидрас. Я взглянула на Добронегу и открыла было рот, чтобы спросить, где Олег, но тут же покосилась на Злату и почему-то не решилась.

У городских ворот повозка остановилась, отряд о чем-то переговорил с охраной, и мы вновь двинулись в путь. Я не удержалась, развернулась и, отодвинув полог, посмотрела назад. Двое стражников у распахнутых ворот зябко кутались в плащи, явно продрогнув от утреннего тумана. Интересно, ворота всегда отпирают так рано, или это в честь нашего отъезда? Впрочем, вопреки моим ожиданиям стражники не стали запирать ворота, а так и остались стоять на месте, глядя нам вслед. Не удержавшись, я помахала им рукой. Они переглянулись и, после легкой заминки, помахали мне в ответ. Я, смутившись, задернула полог и покосилась на Добронегу. Та смотрела на меня с легкой улыбкой. «А что? — подумала я, — Всемила впервые выезжает из города и имеет право вести себя странно». Впрочем, в будущем я решила сначала думать, а потом действовать. Если в Свири большую часть времени я была предоставлена самой себе, то в предстоящие три недели мне придется круглосуточно находиться среди других людей, и у меня не будет права на ошибку.

Как только Свирь скрылась из вида за первым же холмом, со стороны головной части отряда послышались какие-то разговоры, движение замедлилось, а потом сквозь неплотно задернутый полог я увидела, что мы проезжаем мимо остановившихся лошадей.

Шестеро свирских воинов пропустили нашу повозку вперед и пристроились позади, остальная же часть свирского отряда и княжеские воины ехали перед нами. Среди шестерки, ехавшей сзади, Альгидраса не было, и я уже всерьез засомневалась, что он действительно здесь.