И падут подле тебя тысячи

— Я лягу на человека и прикрою его своим телом, господин офицер.

— Несомненно! — офицер закатил глаза, а затем язвительно произнес, — отлично! В немецкой армии нет места для трусов.

Он перелистал какие–то бумаги, затем написал назначение Францу в приемном бланке. Франц был назначен на службу рядовым в 699–ю отдельную инженерно–строительную роту.

Франц судорожно сглотнул. Он знал, что инженерно–строительная рота — это не так уж плохо, в свои 18 лет он служил в ней во время Первой мировой войны. Отдельная рота была инженерным подразделением, которое готовило путь для следующей за ней армии. Он также знал, что престижной 699–й роте было определено задание по наведению мостов везде, где Гитлер планировал свое продвижение.

«Это означает, — подумал Франц про себя, — что солдаты 699–й роты будут всегда в числе первых на вражеской территории. Без сомнений, офицер направил меня прямо на линию фронта, потому что он ненавидел людей, которые не поддерживали гитлеровские военные планы».

— Не стойте здесь, рядовой, — резко выкрикнул офицер. — Вперед! Нас ждут более достойные призывники.

Франц пошел в хозяйственный отдел, где ему выдали полный комплект серо–зеленой формы немецкой армии.

Он получил брюки и военный китель с четырьмя карманами, золотой уголок на воротничок и эмблему в виде нацистского орла, хватающего свастику, пришитую над правым нагрудным карманом. Также он получил широкий черный кожаный ремень, на который он сможет подвесить свой вещмешок с провизией. Ему была выдана пара сапог и пара высоких ботинок, берет, шлем, нижнее белье и носки.

Ему было приказано приступить к обязанностям в среду утром.

Когда Франц вернулся домой, дети стали рассматривать его форму. Лотти понравилось носить куклу в вещмешке. Различные отделения были как раз для запасных бутылочек и пеленок.

Герд наметил на берете ярко–красную точку, обведя ее белым и черным кружком, это была мишень.

Курт загнул свой палец и прицелился в Герда:

— Бах! Я попал тебе прямо в лоб. Ты мертв!

Герд сразу начал плакать.

Но Курту больше всего понравился шлем. Ему нравился запах новой кожаной тесьмы, которой он был обшит, словно венцом. Набив его газетой, чтобы шлем держался и не соскальзывал на глаза, он гордо маршировал через весь дом, провозглашая, что никто не сможет ранить его.

В последующие несколько дней Францу надо было сделать массу дел. В течение нескольких лет он был литературным евангелистом и секретарем издательства в Австрии и Германии. Он связался с издательством в Гамбурге и президентом конференции, чтобы сообщить им, что его призвали на военную службу. Работая целыми днями, он закончил отчеты и ответил на письма, которые он откладывал, чтобы все было в порядке.

В среду утром Франц пришил пуговицы на форму и оделся, затем собрал всю семью вместе. Лотти посмотрела на него с восхищением и прошептала:

— Ах, папа, ты такой красивый!

Курт изучал пряжку на ремне: нацистский орел, вокруг которого было написано «Gott mit uns», что означало: «С нами Бог!»

— Папа, — сказал он задумчиво, — если Гитлер хочет, чтобы Бог был с нами, то не может быть, чтобы он был плохой.

— Курт, — произнес Франц, — Гитлер злой человек. Никогда не верь его словам. Оставайся верным Богу и только Богу! Иди сюда, давайте прославим Бога перед тем, как мне нужно будет уйти.

Франц прочел из псалма 90:5— 11: «Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем… Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится… Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих…»

Затем семья спела их любимый гимн «Всесильный Бог — наш верный страж». Встав в круг, они преклонили колени и держались за руки, пока Франц молился.

— Отче наш, — сказал он, — я призван в солдаты. Ты знаешь, что я не заинтересован в войне и не хочу воевать. Ты знаешь, что я не понимал, зачем воевать, когда сражался во время Первой мировой, даже когда я еще не был христианином. Избавь меня от этого сейчас. Пожалуйста, будь с нами, Отец, так как наши пути сейчас расходятся. Помоги мне быть верным Тебе даже в армии. Помоги мне, чтобы я никого не убил. Пожалуйста, верни меня обратно в сохранности и защищай мою семью от всех опасностей войны здесь, дома. Аминь.

Становилось поздно. Они быстро попрощались друг с другом, и Франц ушел, чувствуя уверенность в сердце, что в один прекрасный день все они снова соберутся вместе.

ГЛАВА 2 УЧЕБНЫЙ ЛАГЕРЬ

Франкфуртский центральный вокзал был похож на ярмарочный балаган. Двести солдат в новой униформе отправлялись в учебный лагерь для новобранцев в Нирштайне на берегах Рейна. Чисто выбритые, коротко постриженные, гордо стоящие в новенькой униформе, они выглядели сильными и уверенными.

Жены провожали своих мужей. Некоторые плакали, но большинство были в праздничном настроении, развевались кроваво–алые свастики и рассыпались конфетти. Группа в центре толпы пила шампанское и распевала победные песни.