И падут подле тебя тысячи

— Герд, что ты сделал? Разве я тебе не говорил держаться подальше от моих вещей?

— Папа, я просто… я только… Я ничего не испортил, честное слово!

— Герд, подойди сюда. Ты обнаружил то, о чем никто в мире больше не знает. Ты заметил, что у меня в кобуре лежит кусок дерева вместо револьвера? Я ношу его, чтобы сатана не мог меня искушать убить кого–нибудь и нарушить заповеди Божьи. Солдат без оружия считается преступником и государственным изменником. Если кто–нибудь об этом узнает, меня расстреляют, и у тебя больше не будет папы. Ты должен пообещать мне никому не рассказывать об этом.

Напуганный Герд, рыдая и заикаясь, сказал:

— Я обещаю! Я не знал! Я не хочу, чтобы тебя убили! Я никогда никому не скажу!

— Иди и помолись. И забудь, что ты здесь видел. Маленький Герд почувствовал на себе весь груз ответственности. Конечно, он бы не допустил, чтобы его папа умер, но теперь у него появилась прекрасная возможность доказать свою значимость старшим брату и сестре. Он не мог упустить такую возможность. Когда он нашел их, он сказал им нараспев:

— Я знаю кое–что, о чем вы не знаете! У нас с папой большой секрет, и никто кроме нас двоих не может узнать о нем! Если я об этом расскажу, его убьют!

С этим он ускакал прочь, оставив детей умирать от любопытства. Когда Герд решил повнимательней рассмотреть деревянный «пистолет», он обнаружил, что дверь комнаты закрыта.

Отпуск Франца слишком быстро закончился, и он уехал обратно в Россию.

Состояние железной дороги к тому времени было настолько плохим, что ему потребовалось три месяца, чтобы добраться до своей части. В пути он встретил двух своих старых друзей, Вилли и Карла.

За это трехмесячное путешествие мужчины нашли большой радиоприемник. Зная, что если их поймают за прослушиванием вражеской радиостанции, то накажут, они все равно включали радио, пытаясь найти военные новости. Лондонское Би–Би–Си сообщало о продвижении русских и о поражениях немцев, в то время как немецкая станция транслировала восторженную речь Геббельса, утверждавшую, что Германия мобилизовала 50 новых дивизий и была готова начать новое наступление, которое станет окончательной победой.

Франц и его друзья посмотрели друг на друга и покачали головой.

— Это абсурд, — прошептал Карл, — интересно, где Германия собирается найти столько людей, чтобы укомплектовать 50 новых дивизий?

Наконец они добрались до Джанкоя в Крыму. Идя вниз по улице, Вилли вдруг указал на противоположную сторону.

— Боже, Боже, — прошептал он. — Посмотрите, кто там!

Остальные повернулись и увидели лейтенанта «Несмеяна» Гутшалька, который шел один.

Все трое перешли улицу, отдали честь и отрапортовали о возвращении. Лейтенант, который приехал на прием к стоматологу, неохотно пригласил их на ночь к себе. Их 699–я рота находилась в Симферополе, на расстоянии дня пути от Джанкоя, и им все равно пришлось бы ждать до завтра, чтобы присоединиться к своим.

Когда они пришли к лейтенанту домой, они обнаружили там односпальную кровать. Естественно, на нее имел право старший по званию офицер. Поэтому другие легли на пол. Спустя полчаса несчастный Питер Гутшальк вскочил с кровати.

— В чем дело, лейтенант?

— Я больше не могу этого терпеть! Кровать кишит клопами, и они съедают меня заживо!

Когда включили свет, сотни клопов побежали вверх по стене и исчезли, пока несчастный лейтенант чесал следы укусов, оставленные на теле насекомыми. Он лег с остальными на полу, где его никто не трогал.

На следующий день Франц, Вилли и Карл воссоединились со своей 669–й ротой в Крыму. Франц обнаружил, что его должность никто не занял и все его личные вещи нетронуты. Он вновь приступил к своим обязанностям.

Однажды в среду Франц сел на деревянную лавку около своей казармы. Он только что пообедал и несколько минут наслаждался ярким солнцем. Как всегда, на отдыхе он читал Библию. В этот момент мимо проходил лейтенант Гутшальк. От одного его вида у Франца волосы встали дыбом.

— Хазел, я вижу, ты снова читаешь свою еврейскую книгу сказок. Я не понимаю, как может образованный человек верить в эту чушь. Ты просто замаскированный еврей и коммунист. Была бы моя воля, тебя бы уничтожили, так же, как и их!

И тут же Франц вспомнил подходящий стих пророка Амоса: «Поэтому разумный человек безмолвствует в это время, ибо злое это время».

И не ответил на оскорбление.

Молчание Франца привело Гутшалька еще в большую ярость. На его шее проступили вены, когда он с яростью воскликнул:

— Я наблюдаю за тобой! Однажды ты совершишь ошибку, и я тебя уничтожу!

Несколько дней спустя капитан Микус зашел в офис и закрыл за собой дверь.

— Итак, Хазел, — сказал он, — ты знаешь многое о Библии, не так ли?

— Кое–что знаю, — осторожно ответил Франц.

— Приходи ко мне в казарму завтра утром в восемь со своей Библией. У меня есть несколько вопросов, которые я хочу тебе задать.

— Да, господин капитан! — сказал Франц. «Что у него на уме? — подумал Франц. — Через что мне придется пройти на этот раз?»