И пала тьма

Малдер подошел к огромному белому кокону и задумчиво поглядел на него, размышляя, что это — разгадка тайны, ради которой они пересекли всю страну, или просто удивительный каприз природы?

Скалли уцепилась руками за ветку и ловко спрыгнула на землю, приземлившись на ноги.

— Ну? — спросила она.

— Я его не трогал. Нож-то у тебя.

— А нам обязательно смотреть, что там внутри? Может, просто какая-нибудь мерзкая куколка насекомого…

— В полтора человеческих роста? Может быть, — сам же и ответил Малдер и продолжил: — но тогда это насекомое — жуткий мутант. И нам необходимо выяснить, что это за насекомое, хоть примерно, почему его куколка таких размеров… Отчего могла произойти подобная мутация? Чьи-то генные эксперименты? Здесь, в этой глуши, — маловероятно. Радиация, что-то еще? И каково тогда само насекомое, если у него такие личинки?

— Не знаю, каково оно, но не имею ни малейшего желания встретиться с ним лично, — сказала Скалли и, присев перед коконом, достала из чехла нож.

Несколькими ловкими движениями, словно работая в операционной, она рассекла затвердевший кокон, прорезав что-то вроде окна, и потянула корку на себя.

— Боже милосердный! — воскликнула она. — Там внутри — человек!

Малдер заглянул ей через плечо и увидел скрюченные пальцы и часть рукава рубашки. Скалли ножом взрезала корку в направлении головы и руками раздвинула ее. Оба увидели искаженное смертью лицо — особо нелепо смотрелись сейчас очки, одно из стекол было разбито.

— Да… — только и выговорил Малдер.

— Ты ждал чего-то подобного?

— Не знаю. Отчего он умер? Она дотронулась руками до мертвого лица.

— Тело какое-то сухое… я бы сказала — обезвоженное. Потому, наверное, оно могло висеть здесь без гниения несколько дней, а может, и недель. Причину смерти сейчас вряд ли удастся установить. Можно, конечно, извлечь его из кокона и осмотреть, есть ли ранения… Но, по-моему, дело не в этом. У него, похоже, вообще в теле никакой жидкости не осталось, потому кокон такой легкий. Его словно отжали в стиральной машине с центрифугой.

— Вроде как паук высасывает жидкость из мух, — заметил Малдер, встав и снова бросив взгляд туда, где недавно висел кокон с трупом взрослого мужчины внутри. — Ничего себе паучок должен быть.

— И что будем делать теперь? — спросила Скалли.

— Возвращаться в лагерь. Сообщим Муру и Хамфрису. Здесь, похоже, делать больше нечего, разве только искать остальных лесорубов в таких же коконах.

— А с ним как поступим, не бросать же его так? У нас даже лопаты нет выкопать могилу.

— Давай прикроем его ветками и камнями — чтобы зверье не погрызло. Потом похороним. Мур или Хамфрис должны его опознать.

— Наверное, это кто-то из лесорубов.

— Наверное, — согласился Малдер. — Во всяком случае, ни на кого из четверых экотеррористов он не похож.

— Почему ты так решил? — возразила Скалли. — Лицо могло измениться до неузнаваемости.

— Никто из четверых не носил очки.

Лагерь лесорубов Национальный парк «Олимпик» Штат Вашингтон День второй После полудня

Хамфрис не привык отлынивать от работы, особенно если дело касалось возни с какими-нибудь механизмами — будь то ружье, которое он содержал в образцовом порядке, двигатель автомобиля, сломанный утюг или неисправная бензопила. С детства он любил технику, но судьба распорядилась так, что Хамфрис стал не инженером, не автомехаником, а лесным рейнджером, после чего перешел в охрану лесозаготовительной компании.

Работы по ремонту генератора оказалось много, но не настолько, чтобы опустить руки: пришлось перебрать засорившийся карбюратор двигателя, промыть бак, соединить оборванные шланги, восстановить перерезанную проводку. Хорошо еще, что человек, вознамерившийся вывести генератор из строя, не шибко разбирался в электричестве — вынь он, например, графитные щетки и выброси подальше, все усилия Хамфриса были бы бесплодны.

Солнце поднялось уже высоко. Хотя температура воздуха не была чересчур высокой, как и положено в это время года, спину припекало, и Хамфрис снял куртку.

Мур мирно дремал в спальне лесорубов — когда Хамфрис выпрямлялся, он видел спящего егеря сквозь засиженное мухами стекло окна. Федералы, отправившиеся в разведку на ближнюю вырубку, должны уже были скоро появиться.

Хамфрис затянул последнюю гайку и отложил ключ. Взял первую попавшую канистру, бензин в которой, как он уже определил, не был испорчен сахаром — видно, вредители просто не подумали об этом либо решили сберечь топливо для каких-то своих целей и забыли о нем. Канистра оказалась тяжелой на вес, и он, выбрав полупустую, вылил литра два в бензобак генератора для пробного запуска.

Он знал, что все сделал на совесть, но все же дергал рычаг стартера с некоторой тревогой. Может, из-за этого дурацкого волнения с первого раза двигатель не завелся, но со второй попытки взревел, как раненый зверь, и затарахтел — ровно, уверенно. Хамфрис посмотрел на датчик и принялся регулировать обороты двигателя, чтобы привести цифры в соответствие с нормой.