И пала тьма

Тилар попытался его остановить. Он провел руками по промокшей в крови рубахе и ухватился за пуповину, что соединяла демона с черным отпечатком ладони на груди. Милость в его крови вспыхнула сухим хворостом. Пуповина пульсировала и извивалась в сжатых ладонях. По ней, подобно резвому потоку, побежали пламенные языки Милости.

Поток огня захлестнул наэфрина на середине прыжка. Крылья распахнулись во весь размах, шея выгнулась. Огонь и теряющая очертания тьма ринулись обратно к Тилару. Он приготовился к удару, но отдача оказалась настолько сильна, что его отбросило на пол. На миг его ослепило. Когда Тилар перекатился на колени и затем поднялся на ноги, он обнаружил, что его тело снова здорово. Пропали даже свежие раны, а арбалетные болты исчезли. Он прихлопнул тлеющие края прожженной на плаще и рубахе дыры.

Катрин потрясенно разглядывала его.

Тилар почувствовал, как пол уходит из-под ног. Флиппер завалился на корму, пол накренился. Толчком Тилара повалило на четвереньки. Катрин тяжело швырнуло на спину.

И тут Тилар унюхал знакомый едкий запах.

Горящая кровь.

Он обнаружил, что с довольно большого участка хрустальных труб капает расплавленное стекло. Сквозь прорехи вырывается, шипя, раскаленная алая жидкость — алхимический состав с Милостью воздуха, а поверху мечутся языки пламени. Должно быть, наэфрин крылом задел трубки.

«Боги милостивые…»

Флиппер содрогнулся и накренился на сей раз к носу. Тилар с Катрин заскользили по полу. Девушка смотрела на него с неприкрытым страхом.

Судно падало.

* * *

Укрытая тенями, Дарт поднималась по знакомой лестнице. Лаурелла держалась рядом с ней. Они крепко держались за руки. Яэллин шел впереди, его плащ укутывал обеих девочек.

— Восьмой этаж? — спросил он. — Правильно?

— Да, — прошептала Лаурелла из гнезда теней. — Покои лекаря Палтри там.

Дарт крепче прижалась к подруге. Лестница пропахла овсянкой и жареными лепешками. Поднимающиеся из кухни домашние запахи несли с собой воспоминания о незамысловатой жизни, когда больше всего Дарт боялась, что какой-нибудь мальчик увидит ее панталоны, когда она поднимается по лестнице. Воспоминания, где не было места крови и страху…

До них долетел смех. Суматошная ватага девочек с третьего этажа спускалась к общему залу, где их ждал завтрак.

Яэллин знаком приказал своим подопечным остановиться на лестничной площадке и полностью накрыл их плащом.

Ученицы со спрятанными под чепцами волосами пронеслись мимо. Выглянув из-под полы плаща, Дарт узнала знакомые лица: Сиссап, Хесси, Шарин, Паллия. От их беззаботной болтовни на глаза навернулись слезы. Неужели и она когда-то была такой же беспечной?

— Я слышала, что они занимались темной алхимией, — с наигранным испугом произнесла Мелинда.

— Нет, готова спорить, что они — пришельцы из заброшенных земель, — возразила Герди. — На них наложено заклятие бродячих богов.

Тут ученицы заметили стоящего на лестнице рыцаря теней. И их голоса стихли, а глаза распахнулись. Рыцари нередко появлялись в Конклаве, но сейчас, когда по школе гуляли темные слухи, Яэллин притягивал все взоры. Стоило девочкам миновать площадку, как болтовня вспыхнула с новой силой, и, хотя говорили они шепотом, до беглецов явственно доносились слова.

— Он смотрел прямо на меня, — сказала Кайли. — Я чуть в обморок не упала.

— Я тоже, — согласилась Сиссап. — У него такие мечтательные глаза…

Затем строгий голос произнес:

— Поторопитесь!

На лестнице появилась матрона Граннис. Полная дама переваливалась по ступенькам, как матушка гусыня, подгоняющая выводок.

— Хватит болтать! Дженин, сколько тебе говорить, чтобы ты вынула пальцы изо рта? Какой бог выберет себе служанку, у которой все ногти обгрызены? А теперь…

Матрона наконец заметила незнакомца. Она остановилась и заправила под чепец прядь волос:

— Сир рыцарь, прошу простить моих девочек. Они склонны к излишней восторженности.

— Вам не за что извиняться, матрона.

Дарт пришлось подавить желание выбраться из складок плаща и броситься к Граннис. Ей неимоверно хотелось признаться во всех грехах сразу, сбросить с плеч тяжелый груз.

Должно быть, Лауреллу снедало что-то похожее. Но обе увидели слишком много ужасов за одну ночь. Единственную защиту им давал плащ Яэллина, поэтому там они и остались, невидимые для посторонних глаз.

— Вас прислали из кастильона? — спросила Граннис.

— Да, мне приказано обыскать все этажи, снизу доверху. Надеюсь, что мое вторжение не будет слишком большой помехой, уважаемая матрона.

— Конечно нет. Я уже слыхала о переполохе в саду Чризма. Нападение темных алхимиков. Казалось бы, хуже уже некуда. А правда ли, что двоих из Дланей лорда Чризма нападающие похитили, а возможно, даже сделали своими сообщниками?

— Я не имею возможности обсуждать подобные дела, добрая леди.

— Держать язык за зубами — лучшая черта мудрого человека, — серьезно закивала она.

— Несомненно.

— Ну, не буду вас задерживать. Да осветят боги ваш путь.

Яэллин склонил голову, и матрона Граннис удалилась.