И печатью скреплено. Путешествие в 907 год

Абу Халиб встал со скамьи, и вытканные на матерчатых обоях темные круги из лепестков, которые он давно уже различал в темноте, стали медленно вращаться в его глазах. Кинжал мог стать оружием! Чем же еще?.. А кем же тогда станет Абу Халиб… Свидетелем?..

Завтра он и этериарх пойдут к Мраморной Руке. Этериарх понесет кинжал с собой – Мраморная Рука должна видеть товар. Кого может заколоть начальник стражи?.. По дороге? На площади? По дороге назад? Во дворце, где Абу Халибу будут в это время отсчитывать деньги?

У бывалого странника закружилось в голове.

И здесь мы оставим его наедине с бессонницей. Только что Абу Халиб сбился с верного пути в расчетах и не сможет подойти к истине ближе, чем подошел. Он не знал: наутро случится такое, что этериарх не пойдет с ним к Мраморной Руке. А как мог подумать Абу Халиб, что этериарх не выполнит наказ василевса?

Но принцип рассуждений у Абу Халиба верный. Дело, конечно, не в числах 4 и 7, вы понимаете. История с путешественником и кинжалом в эту ночь закрутилась так лихо, что вряд ли могла окончиться просто и скоро. Это чувствовал и ученый перс. А для предсказаний будущего у мира всегда хватало разных формул.

Данные византийской разведки о князе Олеге на 907 год

«Через купцов, мореходов, а также через Херсонес известно:

Олег правит в городе Киеве около тридцати лет. Он никогда не платил дани хазарам и печенегам, но почти вся Русь – данница Олега. Он язычник, не женат по христианскому закону. Ни одна из женщин не имела и не имеет на него влияния, которое могло бы представлять интерес.

Олег воспитывает наследника киевского престола Игоря, по-видимому, своего дальнего родственника.

Самое большое внимание Олег уделяет строительству и торговле с иными землями. Авторитет Олега в глазах Руси силен и постоянен. Происхождение такого авторитета остается для нас не очень ясным.

Через варягов, служивших в Киеве, известно:

Три страсти Олега – ставить города и укреплять Киев; забота о новом и дорогом снаряжении дружины; упрощение обычаев правления. Ловко пресекает споры, многое решает сам.

Ближние воеводы Олега – Велмуд и Стемид. Они появились в Киеве вместе с князем. Оба нехристи. Велмуд, как говорят, похож на большую серую сову. Подозрителен. Настойчив в переговорах. В последние годы не раз сносился с печенегами. Стемид похож на медведя. В его заботах – княжеская охота, веселье князя и дружины, занимается книжниками, собирает сведения о иных странах.

Любит представляться незлобивым, прощает мелкие нарушения данникам Киева. Оба опытны в войне и походах; осторожны, бережливы, их действия неожиданны.

В войске совсем не развивается кавалерия. Предполагают, причина та, что князь Олег и его воеводы очень велики ростом и считают коней неподходящими для русских воинов».

Приписка другой рукой: «Не много. Составитель похож на мышь, он может отгрызать только малые кусочки по краям».

Еще ниже добавлено третьей рукой:

«Дополнено по данным Ипсилона и Омеги:

Князь Олег никогда не был в землях Ромеи. И в Херсонесской феме не был, и в иных климатах империи. Велмуд (или Велемуд) и Стемид (или Стратемид) бывали не раз в Константинополе как богатые русские купцы.

В прошлом году, когда на базаре ромеи убили пятерых купцов-славян, воеводы Олега, по нашим данным, не выезжали из Руси».

Той же рукой:

«В этом году караван купцов из Руси в Город не приходил».

Памятка славянского воина

Слон у арабов, яд у аваров, конь у хазар, терновник у булгар,[1] корабль у варягов, панцирь у фрягов.[2] Сам у славян.

Об оружии

Копье начинается с острия, меч с рукояти, стрела с тетивы, нож из сапога.

Копье летит, меч падает, нож скачет.

Щит встречает, стрела догоняет, лук посылает.

О копье. Копье летит в солнце. Ломается, но не гнется.

О мече. Меч – продолжение руки. Тяжелому мечу потребна легкая рука. Легкому мечу – рука тяжелая.

О щите. Копье пробьет щит и увязнет, меч разрубит и застрянет.

О стреле. Стрела летит куда пошлют и чуть в сторону. Стрела с ядом, как дождь с градом.

О ноже. Нож сказал – все сказали. Нож говорит последним.

О крепости, об осаде

Ворота заперты с обеих сторон. Одни не войдут, другие не выйдут.

Не достать мечом, достать калачом.

Дождь мочит осаду и поит засаду.

Стрела из города вылетит – никого не убьет. Гонец выскочит – погибель придет.

Воин теряет голову, князь теряет воина, дружина теряет товарища.

В Босфоре

Рог и бубен – соловьи дружинные – молчали до Босфора. Но когда с башни Христа забил барабан тревоги, они откликнулись. Перед тем как барабан забил – с задних лодий этого видно не было, – два первых корабля славян побились своими надстроенными бортами о цепи. Несколько обломков понесло течением в сторону морских стен, они путались между других лодий, становилось тесно.

Стратимир вскочил, жестом приказал своей лодье приблизиться к цепям, еще не верил. Убедился. Что-то заговорил, понять было невозможно – начинал одно слово, бросал, говорил другое, замолкал… Обхватил голову руками, сел.