И плачут ангелы

Она подставила для поцелуя гладкую щеку, от которой пахло фиалками. Несмотря на хрупкую внешность, Валери была женщиной чрезвычайно деловой: она возглавляла Женский институт и входила в состав попечительских комитетов доброго десятка школ, благотворительных фондов и больниц, а также слыла учтивой и гостеприимной хозяйкой.

— Дуглас был бы рад тебя видеть, но вчера он уехал в Солсбери по просьбе старины Смита. — Она взяла племянника под руку. — Как идут дела в министерстве охраны природы?

— Надеюсь, там как-нибудь без меня обойдутся.

— Крейг, опять?!

— Так уж вышло, тетушка. — Крейгу не хотелось вдаваться в обсуждение своей карьеры, и он сменил тему: — Пожалуй, пойду возьму баночку пива.

Вокруг длинного стола, служившего баром, расположилась группа мужчин. Они пропустили Крейга внутрь круга и тут же вернулись к обсуждению последней операции родезийского спецназа в Мозамбике.

— Говорю же вам, когда мы ударили по лагерю, там не было ни души, хотя на кострах все еще варился ужин: все разбежались. Мы поймали несколько отставших, но остальных, похоже, предупредили заранее.

— Билл прав. Один полковник из разведки, не буду говорить, кто именно, сказал мне, что идет серьезная утечка информации. Где-то на самом верху есть предатель, и террористы получают предупреждение об атаке за несколько часов до ее начала.

— Добычи почти нет: последний раз мы устроили хорошую мясорубку в прошлом августе.

Бесконечные разговоры о войне наскучили Крейгу. Он потягивал пиво, наблюдая за игрой на ближайшем корте. Там играли смешанные пары, и они как раз менялись площадками.

Роланд Баллантайн, обхватив партнершу за талию, шел на другую половину корта. Он смеялся, ослепительно сверкая ровными белоснежными зубами на загорелом лице. Глаза у него были того самого зеленого цвета, который присущ Баллантайнам, — словно мятный ликер в хрустальном бокале. Несмотря на короткую стрижку, выгоревшие на солнце до золотисто-медового оттенка волосы вились густыми локонами. Роланд двигался легкой, скользящей походкой, грациозный, как леопард. Обнаженные руки и ноги бугрились великолепными мышцами, доказывая превосходную физическую форму — непременное условие для вступления в отряд Баллантайна.

Двоюродный брат был старше всего на год, но его уверенные манеры заставляли Крейга чувствовать себя неуклюжим подростком. Однажды девушка, которой Крейг восхищался — обычно игравшая роль умудренной опытом и все на свете повидавшей особы, — назвала Роланда Баллантайна самым выдающимся жеребцом на выставке.

Заметив Крейга, Роланд помахал ракеткой.

— Смотрите-ка, кто пришел! — крикнул он и прошептал что-то своей партнерше.

Девушка хихикнула и посмотрела на гостя.

Внутри что-то дрогнуло — дрожь пробежала по всему телу, будто круги от упавшего в воду камня. Крейг застыл на месте, не в силах оторвать глаз от лица незнакомки. Поймав взгляд Крейга, девушка перестала смеяться, торопливо вырвалась из объятий Роланда и подошла к черте, легко постукивая мячиком. Ее порозовевшие от игры щеки загорелись еще ярче.

Он по-прежнему не мог отвести от нее глаз. Такой безупречной красоты Крейг в жизни не видел. Макушка девушки доставала Роланду до плеча, хотя тот был выше шести футов. Коротко подстриженные кудрявые волосы поблескивали на солнце, изменяя цвет с переливчато-дымного оттенка обсидиана до густо-бордового свечения красного вина в хрустальном бокале. Угловатое лицо с твердым — пожалуй, даже упрямым — подбородком смягчалось нежными губами. В широко расставленных миндалевидных глазах, казалось, пряталась легкая косинка, что придавало девушке беззащитный вид. Однако, когда она глянула на Роланда, в них блеснули хулиганские искорки.

— Давай разнесем их в пух и прах! — сказала она.

От звука ее голоса по коже Крейга побежали мурашки.

Девушка повернулась боком и, приподнявшись на носочки, высоко подбросила мячик, занося ракетку над головой. Мяч пролетел низко над сеткой и отскочил от центровой линии. Легкими шагами девушка грациозно пересекла корт, поймала отбитый мяч и, послав его в угол, бросила взгляд на Крейга.

— Очко! — крикнул тот, и голос глухо зазвенел у него в ушах.

На губах девушки появилась едва заметная довольная улыбка.

Повернувшись спиной к Крейгу, девушка слегка расставила длинные изящные ноги и нагнулась, отбивая мяч. Колени она не согнула, и на мгновение короткая юбочка приподнялась, открывая взгляду кружевные трусики, обтягивающие аккуратные твердые ягодицы, напомнившие Крейгу пару страусовых яиц, поблескивающих под солнцем пустыни Калахари.

Он торопливо опустил глаза, чувствуя себя виноватым — будто нарочно подглядывал. Голова закружилась, грудь словно тисками сжали. Крейг заставил себя не смотреть больше на корт, но сердце бешено колотилось, точно он марафон пробежал, и почему-то казалось, что вокруг говорят на иностранном языке и к тому же через неисправный передатчик: ни слова не разобрать.

Время тянулось невероятно медленно. Наконец на плечо Крейга опустилась крепкая мускулистая рука.

— Неплохо выглядишь, мальчик мой, — раздался в ушах голос Роланда.

Крейг поднял взгляд.