И повсюду тлеют пожары

Мэделин принесла деревянный поднос на ножках – накрытая чайная чашка и спринцовка с ярко-желтой грушей. Поставила все это на тумбочку, а затем неуклюже опустилась на колени, обхватила Мию руками и прошептала:

– Спасибо.

Когда Мэделин ушла, Мия глубоко вздохнула. Уверена? Она взяла спринцовку; теплая. Мэделин, наверное, сполоснула ее в горячей воде, согрела, и от этого крохотного великодушного жеста у Мии навернулись слезы. Она сняла крышку с чашки, распустила пояс халата и легла на кровать.

Спустя полчаса (“Надо держать ноги повыше минимум двадцать минут, – объяснила Мэделин, – чтобы повысить шансы зачатия”) Мия вышла; Мэделин и Джозеф сидели в гостиной, держась за руки. Мия переоделась в свое, но когда они разом подняли головы – устремили на нее распахнутые глаза, словно испуганные дети, – ей вдруг почудилось, что она голая.

– Готово, – сказала она и похлопала по поясу джинсов.

Мэделин текуче поднялась с дивана и обеими руками сжала ее ладонь.

– Не могу описать, как мы вам благодарны, – сказала она. – Будем надеяться, что получилось. – Она возложила руки Мие на живот, точно благословляя, и мускулы у Мии затвердели, напряглись. – Я вызову машину… Джои вас отвезет, – сказала Мэделин, а затем: – Конечно, мы понимаем, что пытаться нужно не раз. Тут требуется упорство – всем нам. До послезавтра?

Мия подумала про поднос, что так и стоял в гостевой; вообразила, как Мэделин споласкивает спринцовку и чашку в кухонной раковине, готовит к следующему заходу.

– Конечно, – сказала Мия. – Конечно.

Всю дорогу до Виллидж она молчала, а Джозеф Райан щебетал о том, как они с Мэделин познакомились, и где он вырос, и какую жизнь они планируют для своего ребенка.

Так оно и шло все лето. Гинеколог дал Мие табличку – планировать самые фертильные дни, – и в эту неделю она приходила к Райанам через день. Потом еще неделю наблюдала за собой – ждала сигналов. Всякий раз ныла спина, болела голова, сводило живот, но затем – ну естественно – никакого ребенка.

– Это все не сразу, – сказала Мэделин, когда к концу подходил июль. Четыре месяца – и ничего. – Мы всегда это знали. Сразу не бывает.

Но Мия тревожилась. Они подписали договор: если беременность не наступит спустя полгода, Райаны могли все отменить. Мия оставила за собой работу в кафе, и в баре, и в художественном магазине – и увиливала от вопросов других студентов, что вернулись с каникул, закупали расходники к следующему семестру, удивлялись, отчего она не возвращается в колледж.

– Взяла академ на год, зарабатываю, – отвечала она, и не врала, и то же самое сказала Полин и Мэл, когда они тактично намекнули, что могут помочь ссудой, которую Мие гордость не позволила принять. Но еще она знала, что если ребенок не родится, она ничего не получит, год пройдет впустую и ее академ, вероятно, затянется навсегда.

А потом, в сентябре, она все ждала. Ждала – и дождалась. Крови нет. Живот не болит. Лишь мучительная усталость, всепоглощающее желание заползти в постель и зарыться под одеяло, как кошка. Мэделин чуть не заплясала от восторга, когда спустя два дня Мия приехала к ней в таком состоянии. Мэделин укутала ее в свое пальто, словно Мия и сама ребенок, погнала в лифт, а потом в такси до аптеки на Бродвее. Из непонятной выставки коробок с самоуверенными названиями – “Предсказатель”, “Факт”, “Аккурат-Тест” – выбрала одну и сунула Мие в руки.

Тест оказался непрост. Стеклянная пробирка, специальный держатель, зеркало под углом. Мия наносит несколько капель мочи и ждет час. Если появится темное кольцо – значит, беременна. Они с Мэделин сорок пять минут молча просидели бок о бок на краю ванны, а потом Мэделин схватила Мию за руку.

– Смотрите, – прошептала она, склонившись к туалетному столику, и в зеркальце Мия увидела, как медленно проступает яблочко мишени металлического цвета.

* * *

Дальше все менялось стремительно. Соседки Мии ничего не замечали, пока ее не начало тошнить по утрам в ванной.

– Хорошо устроилась, – сказала одна.

А другая:

– Я бы и за миллион баксов на такое не согласилась.

Шли недели. Райаны переселили ее в маленькую студию в тихом доме без лифта неподалеку от Уэст-Энд-авеню.

– Мы ее обычно сдаем, но жильцы только что съехали, – сказала Мэделин. – Вам тут будет потише. Места побольше. Народу вокруг поменьше. И вы будете гораздо ближе к нам, когда все начнется.

Мия ушла из художественного магазина – у нее уже округлялся живот, – но две другие работы сохранила, хотя не развеивала впечатление Райанов, будто она больше не работает. После каждого визита к врачу приходила к ним с новостями; когда одежда становилась ей мала, Райаны дарили новую.

– Я тут увидела платье, – говорила Мэделин и протягивала Мие тканую магазинную сумку с цветастым платьем для беременных. – Я подумала, вам пойдет идеально.

Мэделин, понимала Мия, покупает платья для беременных, которые купила бы себе, – и Мия улыбалась, и принимала подарок, и надевала платье, направляясь к Райанам в следующий раз.