И придет новый день

Может он отсутствовал в Годруне, но на мои крамольные мысли не последовало никаких действий. У меня даже появился малолетний приятель в прогулках по окрестностям. Я выбиралась из пещер еще до рассвета, чтобы не обгореть на раннем солнце и полуденную жару пережидала где-нибудь в расщелине. Мои туфли пришли в негодность за это время, ходить босиком по раскаленным камням и колючкам я не могла, но сердобольный раб, прямой обязанностью которого было делать всем обувь, подарил мне легкие сандалии из кожи. Подошва скользила на песке, и я могла сорваться, неосторожно поставив ногу между камнями, но разве это могло меня остановить?

Были еще змеи. Хондар прислал мне браслеты. Он, и правда, знал, где я и чем занята. Чтоб ему… Браслеты местные женщины носили на ногах и по этому звону не только змеи, но и все мужчины в округе знали, что приближается особа женского пола. Звук мне нравился, я даже первое время специально болтала ногой, чтобы послушать, как они мелодично позвякивают. Мое платье приобрело совершенно не цивильный вид, низ юбки болтался неровной бахромой, и в целом ткань была погублена, поэтому я распорола один из боковых швов до середины бедра и могла теперь прыгать по скалам, как горная коза. С небольшим отличием, правда, козы не поскальзываются и не ругаются при этом на трех языках.

В одну из таких вечерних прогулок я услышала за скалой шум драки. Уже смеркалось, поэтому стали видны вспышки огненных шаров. Орки используют их в сражении. Видеть не приходилось, разве что издалека. Но ожоги на теле и выпаленная трава выглядели более чем серьезно. Судя по воплям из-за скалы, кодла оркских юнцов травит какого-то зверя. Я подобралась сверху, свесилась и постаралась не звенеть. Смешно, конечно, что меня тут поставили на сигнализацию — фонарь и звуковое оповещение, но драчуны в запале сражения могли пальнуть в меня не глядя. Я же не орк, чтобы зарастить дыры в теле за пару часов. Могу и умереть прежде, чем прибудет реанимация.

Излишняя предосторожность помешала увидеть суть конфликта. Я застала только самую развязку. Пятеро малолетних орков лениво кидали камнями в мальчишку, забившегося в расщелину. Они особо не метили, скорее просто выпендривались друг перед другом. Жертва помалкивала и даже не ругалась в ответ. Нужно спасать несчастного, пока совсем не прибили. Но когда я скатилась вниз, нападавшие ушли, а жертва скулила тихо, зарывшись за валун. Вообще-то бедняга не очень пострадал. Так, пару синяков. Странным было только то, что вытащенный мною из-за камней парень вовсе не был малолеткой. Нападавшие были намного его младше. Но настоящий шок я испытала, когда он наконец решился посмотреть на меня глазами цвета липового меда. Парень был орком.

"Трусливый орк, который дал детям себя побить?! Такого я еще не видела."

Объяснение такому странному поведению довольно быстро нашлось. Парнишка был смеском, рожденным от рабыни женщины и одного из воинов Хондара. Отец ребенком не интересовался, мать души в сыне не чаяла, но подросток был вынужден жить среди рабов, и отношение к нему было соответствующее. Его не считали орком, но он не был так же рабом-человеком. Парнишка застрял в подвешенном состоянии между отцом и матерью. Его не принимали ни те, ни другие. Мое положение мало чем отличалось от того, в котором он находился, поэтому мы подружились.

Парнишку звали Гир и возраст свой он мог назвать только приблизительно — между шестнадцатью и двадцатью годами. Обычно я находила его в расщелине, от которой начинался подъем к озеру. Но через некоторое время Гиру надоело прятаться, и он приходил будить меня, чтобы отправиться проверить ловушки, до того как солнце выползет из-за горы. Чем был занят Хондар, я не знала, мне он больше не попадался на пути, зато мое теперешнее времяпровождение нравилось мне абсолютно. Я решительно впала в детство и на перегонки носилась с Гиром по скалам, издавая вопли не хуже, чем в фильме про Тарзана. Тарзаном, естественно, была я.

Гир заслужил мою безграничную благодарность. Он добыл мне потертые замшевые штаны. Кожа была совершенно выношена, и трудно определимого цвета. И размер не мой. Но кто у нас мастер кроя? Нашла острый нож, камень, инструмент для пробивания дырок и наконец-то смогла примерить чудные замшевые шорты. Три дня работы, неделя солнечных ванн, купание в ледяной воде два раза в день, а так же полное безделье сделали меня пригодной для кинопроб на роль массовки в фильме про дикарей. На меня оглядывались и бормотали вслед что-то плохо мною понимаемое. Но запрет не трогать меня руками все еще был в силе, а хозяин запрета никак не проявлялся, так что я весело проводила время между купанием и охотой на мелких грызунов.