И придет новый день

— Не говори ерунды. В нашем мире — нет. Дожить до шестидесяти — удача. А если тебе больше, так ты — просто древняя старуха. А если бы у нас люди жили, как здесь, до трехсот лет? Представь только, тебе — тридцать, потом пятьдесят, сто, двести, триста… А если больше? В какой момент ты поймешь, что пришла старость? Если собьешься считать дни рождения или если не узнаешь себя в зеркале? Что значит быть старым?

Должна сказать, она меня озадачила. Тема меня не особенно интересовала. Мне еще рано думать о старости, даже по земным меркам. Но невежливо было не ответить:

— Наверное, если человек болен, он понимает, что стареет.

— Но болеют ведь и совсем молодые.

— Тогда все дело во внешности. Лицо, фигура, волосы.

— Думаешь?… А что приходит сначала? Видишь седые волосы и понимаешь, что уже стар, или решаешь, что уже стар, а утром просыпаешься весь седой. Я видела тех, кто в двадцать лет от свалившегося на них горя становился белым, как снег. Все не так просто. Лим научил меня ценить каждую минуту моей жизни. Но я была слишком молода и глупа, чтобы сразу понять, что подарила мне судьба. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы осознать, кем он для меня был. К тому же я не могла смириться с тем, что утратила свой мир, и больше всего на свете хотела вернуться домой. Все для этого делала. И я нашла дорогу.

— Вы научите меня? — поверить не могу в такую удачу…

— Нет. Разберись сначала со своими проблемами в этом мире. И потом, тебе ничего не даст это знание. Мне ни разу не удалось вернуться в свое время. В любой момент прошлого — пожалуйста, а вот оказаться в нужном месте в нужный год — ни разу. Хочешь побывать на свадьбе предков и помешать своему рождению? Это можно устроить…

— Нет, спасибо. Всего лишь хочу вернуться домой. Здесь все слишком запуталось. Вы хотели рассказать о Лунном заклятии.

— Да, правда. Я отправлялась в наш мир так часто, как у меня хватало сил. Куда меня только не заносило. Довольно опасные путешествия, должна сказать. Лиму надоело ждать, пока я разочаруюсь в поисках, к тому же он боялся, что однажды я не вернусь, поэтому улучшил момент и произнес Лунное заклятие. Мне ничего не сказал. Я только поразилась силе своего чувства к нему. Это как выбиваясь из последних сил брести по пустыне, умирать от жажды и отчаяния и вдруг очутиться в зеленом оазисе рядом с источником. Кругом песок и смерть, а ты спасен живительной влагой от высушивающего сердце одиночества. Я не поняла, что со мной произошло. В такую силу чувства вообще трудно поверить. Но идея вернуться домой меня не покидала, поэтому я дождалась, когда Лима вызвали по неотложным делам и предприняла еще одну попытку. Я знаю, ты тоже пыталась совершить переход, так что мне не нужно объяснять тебе, каково это застрять между мирами.

— Вы не смогли уйти?

— Как и ты. Это невозможно, если тебя держит тот, кто любит. Я была так потрясена случившимся, что моему возлюбленному пришлось мне все рассказать. Традиция Луны передается от матери дочери. Какой мужчина захочет ограничить свою жизнь одной женщиной? Но у Лима не было сестры, и мать доверила тайну ему.

— И что это за колдовство?

Лаура расхохоталась:

— Тебе же известно заклятие.

— Да, но вдруг есть более легкий способ?

— Что уж легче… Нужно полнолуние, человек, который от любви к тебе теряет голову. Или от желания, что с мужчинами намного чаще бывает. Представляешь мысленно своего возлюбленного, уменьшаешь его до размера, чтобы на ладони уместился, и помещаешь в свое сердце. А потом просишь Лунную богиню стать защитницей вашей любви и приносишь ей клятву верности. Вот и все колдовство. Слова значения не имеют, главное — твой внутренний порыв. Если повезет, и богиня тебя услышит, то примет ваш союз. Можешь наслаждаться жизнью, пока твой избранник жив. С Лимом мне повезло. Это было лучшее, что я получила от судьбы. Пока его не убили. Можешь не спрашивать "кто". Я не знаю. Могу только догадываться. Лаал Нэлины слышат друг друга. Он успел меня предупредить об опасности, прежде чем ушел из этого мира. Пришлось прятаться у орков. Жаль, Лим не смог передать свой дар сыну. Лимберт родился только через шесть месяцев. Но может это и к лучшему, иначе ему пришлось бы занять место отца. А это опасный путь. Твое заклятие отличается от того, что я рассказала?

— Не то чтобы принципиально, — мне не хотелось вводить Лауру в заблуждение, но как-то неудобно было признаться, что я вообще первый раз слышу, как нужно колдовать. — Скорее в деталях… Я думала, слова очень важны.

Лаура покачала головой:

— Нет. Магия — часть нашей жизни. Люди просто не замечают этого. Разве то, что мы рождаемся — это не величайшее из всех возможных чудес? Что может быть более загадочным, чем превращение зародыша в мыслящего человека? У всех на глазах младенец изменяется каждый день, растет его тело, совершенствуется ум, и никто не обращает внимание на самую невероятную тайну — как такое вообще возможно?

Биология еще в школе казалась мне довольно скучным предметом, поэтому я осторожно попыталась вернуть наш разговор к более интересной теме: