И придет новый день

"Богиня, помоги мне принять правильное решение!"

Хондар появился на тропе, неслышно подошел и опустился на траву, как раз на том месте, где совсем недавно сидел таинственный орк. Смотрел на меня, чуть улыбаясь, и молчал. Я была рада его видеть. Может быть рассчитывала, что он примет решение за меня, и не придется ломать голову над тем, какой поступок самый правильный.

— Я должен попросить у тебя прощения?

— Нет. Только, если тебе это нужно. Я не в обиде. Хотя с браслетом ты перегнул палку.

Все-таки у него чертовски обаятельная улыбка! Хотела выглядеть рассерженной, но мои губы расползлись в предательском смешке, так что можно было больше не притворяться.

— Ладно, Хондар. Твой поступок был глупым, но наверное я заслужила то, что произошло. Что теперь будем делать?

— Я могу отпустить тебя, если ты захочешь.

— Вот как? — услышать от него такое было более, чем удивительно. — Ты готов освободить меня от клятвы? Я смогу уйти? Тебя больше не волнует, с кем я буду жить и где? Могу я узнать, почему ты так изменился?

— Думаю, Уна тебе уже рассказала.

— Да, Уна мне много чего рассказала. Даже слишком много на мой вкус. Вот чего я не понимаю, как вам с ней удается все друг другу выбалтывать? Вы совсем не умеете хранить секреты? Есть что-нибудь, что ей о тебе не известно и наоборот? Я у тебя таким доверием не пользуюсь.

— Я берегу тебя, но если ты хочешь…

— Нет, спасибо. Не думаю, что готова к такому испытанию. Мне приятнее обманывать себя, придумывая тебя идеального.

— Я — другой.

— Может быть. Но в моей голове ты такой, каким мне нравишься. Не разрушай этот образ.

Мы молчали некоторое время. В голове у меня было пусто. Наверное, это заставило Хондара говорить:

— Что будешь делать?

— Не знаю. Ты по-прежнему слышишь мои мысли?

— Да. Поэтому и пришел. Мне не нравится, что ты делаешь.

Я удивленно на него посмотрела.

"Вообще-то я ничего не делаю…"

— Об этом я и говорю. Ты боишься, — теперь Хондар смотрел мне прямо в глаза, обволакивая медовым взглядом. — Ты боишься любить. Я не могу видеть, как ты сама себя лишаешь жизни. Алия, я обманывал тебя, но не для того, чтобы ты была несчастной.

— Ты изменился. Даже удивительно.

— Да. Ты как-то сказала мне, что любовью нельзя владеть. Ее можно только чувствовать, подчинить ее нельзя. Я понимаю теперь, о чем ты говорила. Я понял, что могу испытывать к другой женщине еще более сильные чувства, чем к тебе. А раз любовь не принадлежит нам, с моей стороны было бы жестоко лишить тебя способности чувствовать и наслаждаться. Я не могу быть жестоким к тебе. Поэтому я тебя отпускаю.

— И чего ты ждешь от меня?

— Тебе придется самой сделать выбор. Ты можешь разорвать заклятие Луны и вернуться ко мне, можешь этого не делать и оставаться с моим братом. Решай сама. В любом случае, ты — моя жена, и этого уже не изменить. Твое место рядом со мной всегда будет не занято.

— Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить в такое чистосердечие. У тебя наверняка припасено парочку задних мыслей. Выкладывай. Я имею право знать.

Хондар ухмыльнулся, зажав в зубах пожухлый стебель какого-то растения.

— Семейная жизнь такая сложная штука… Я думаю, ты разочаруешься в моем брате быстрее, если познакомишься с ним поближе. А раз я в этом не буду участвовать, то на наших с тобой отношениях это не отразится. Я подумал, что мне незачем вас ссорить, вы сможете это сделать без меня. Поверь, у тебя получится. Я тебя слишком хорошо знаю.

— А если нет? Вдруг я не стану с ним ссориться?

— Посмотрим. Я же тебя слышу. Притвориться ты не сможешь. Мы с тобой уже давно знакомы и научились понимать друг друга, как ни сложно это было. Лимберта ты знала совсем короткое время. Тебе о нем ничего не известно. А уж он тебя так вообще не знает. Мой брат тебя ведь даже не узнал. Думаю, пройдет пару лун, и ты призовешь богиню, чтобы освободиться. Я подожду.

— Можно спросить? — не в моих интересах было проявлять любопытство, но уж очень хотелось знать, что все-таки произошло в те таинственные три дня, когда Хондар отсутствовал.

— Ты действительно хочешь знать?

Одного взгляда на лицо моего собеседника было достаточно, чтобы мое любопытство с позором ретировалось. Теперь понятно, что Уна имела ввиду, говоря о том, как Хондар изменился. Да у него на физиономии все написано! Котяра, обожравшийся сметаны, выглядел бы менее довольным, чем Хондар погрузившийся в воспоминания. Поэтому я довольно громко запротестовала:

— Нет, спасибо! Не имею ни малейшего желания. Мне не интересно.

— Ты — трусиха. Я же вижу, что ты умираешь от любопытства.

— Нет!!! Ни чуточки, — все-таки из меня вырвалось. — А где она сейчас?

— Не знаю. — Хондар совершенно спокойно смотрел на меня, безмятежно улыбаясь.

— Вот так вот просто "не знаю" и все?

— Я действительно не знаю. Мы расстались, потому что меня призвала битва, и я обещал ждать. Лесиа попросила время, чтобы разобраться в себе.

— Ты — такой собственник и вдруг сидишь просто и ждешь, пока к тебе придут? Ушам не верю. Ты уверен, что эта женщина вообще существует?

Хондар хохотнул, найдя мою шутку очень удачной: