И придет весна (СИ)

Теперь я и вовсе принимаюсь рыдать, не в силах сдерживаться. Ее внимание ни за что в жизни не заменит участия мужа, но мне сейчас, как воздух, необходима хотя бы капелька тепла. И я позволяю утянуть себя на скамью, опускаюсь туда вслед за тетей Таней и, захлебываясь слезами, выплескиваю все, что накопилось за эти дни.

Не знаю, смогла ли она что-то разобрать в моем сумбурном, взволнованном потоке слов. Но, гладя меня по голове, снова, как маленькую, тетя Таня неожиданно выдает:

— А ты не хочешь уехать куда-то, Верочка? Ненадолго. Обстановку сменить, развеяться. Ведь так и будешь мучить себя. Особенно дома, вспоминать, анализировать. Хотя бы поживи где-то в другом месте, пусть время пройдет. Все уляжется, а там, глядишь, и решится как-то.

Я вытираю мокрые щеки, поднимая на нее глаза. Такое не приходило в голову. Да и куда мне ехать посреди учебного года? До каникул еще больше месяца, кто меня отпустит сейчас? А вот пожить в другом месте…

— Есть у тебя место такое? — уточняет тетя Таня.

Кручу в голове варианты и качаю головой. Ира не отказалась бы принять меня, конечно, но выслушивать каждый день ее рассуждения и нравоучения я совершенно не готова. Вообще предпочла бы побыть одна, в тишине и покое. Может, тетя Таня права и от этого стало бы хоть немного легче?

— Сниму что-нибудь, — конечно, это потребует внушительных трат, но деньги сейчас — не самое главное. Мне бы в себя прийти…

Женщина хмурится. Выуживает из кармана упаковку бумажных салфеток и протягивает мне.

— На-ка, милая. Вытирай слезы, хватит уже терзать себя. И не надо снимать ничего, есть у меня один вариант. Думаю, как раз то, что тебе нужно.

Глава 12

Я оглядываю тонущую в полумраке комнату. Не хочется включать свет, пользуюсь тем, что на улице еще не стемнело окончательно, да и свет дворовых фонарей через окно проникает в квартиру, растекаясь по стенам желтовато-серыми бликами.

Эта мрачноватая атмосфера как-то удивительно подходит к тому, что творится внутри. Кажется, что я не в другой район перебралась, а вообще в чужом городе оказалась. Здесь все иное. Старые дома, совсем мало зелени на улицах, незнакомые магазины. Вообще все незнакомое. Нет привычно болтающих старушек у подъезда. Здесь и присесть-то им негде: парадная находится всего в нескольких метрах от проезжей части.

Тетя Таня предложила мне пожить в квартире какой-то своей родственницы в старой части города. Даже денег не стала брать. Я настаивала, ведь все равно планировала снимать квартиру, но женщина и слышать не захотела.

— Верочка, перестань! Если бы я хотела ее сдавать, давно бы это сделала. Но не хочу, чтобы там жили посторонние люди.

Этот намек на то, что меня она считает не посторонней, оказался неожиданным. Одно дело — работать вместе, а совсем другое — вот так помогать. Тем более, я прекрасно знала, сколько стоят квартиры в историческом центре. Правда и представить не могла, что у хрупкой и вечно улыбающейся старушки окажется такая твердая воля. Когда стала возражать и все-таки пытаться всунуть ей деньги, она даже рассердилась.

— Девочка, не все в жизни деньгами измеряется, есть и поважнее вещи. Да и тетка моя вряд ли хотела бы, чтобы в ее квартире за деньги жил кто-то, особенным человеком она была. Поэтому давай закончим этот разговор.

Я тогда не нашла в себе сил на долгие споры. Желание сбежать из собственной квартиры, подальше от боли и воспоминаний, стало таким острым, что хотелось уцепиться за любую возможность сделать это. Решила, что позже найду какой-то способ отблагодарить тетю Таню, раз она не хочет брать деньги. А пока… пока просто постараюсь прийти в себя. Найти себя. Снова. Научиться жить без Максима.