И придет волчица

Салзар провел ладонью по обсидиановой столешнице, крепко сжал в руке тиз'зар так, словно он мог вырваться, и принялся острием ножа выводить на зеркале сложные символы. Нет, он совсем не царапал идеальную гладь и лишь слегка касался поверхности, но под нефритовым жалом рождались, образуя фигуры, тонкие светящиеся линии: сначала безупречный круг, затем в него вписался четкий равносторонний треугольник, каждую вершину которого увенчала руна Силы. Идущие от углов линии сошлись в центре, и точка их соединения на мгновение вспыхнула, казалось, сама собою породив руну Единства. Закончив с рисунком некромант позволил острию ножа оцарапать запястье, и певучие слова заклинания Тьмы подняли не успевшие упасть капли крови в густой воздух над центром стола. Хорошо хоть шрамов на нем не остается, в который раз возрадовался маг, а то на кого бы он был похож после стольких лет практики? Это ведь только дураки и невежды считают, что Мастера Смерти для всех ритуалов перебиваются если не жертвенными девственницами, так черными кошками, а в реальности, чаще всего приходится напитывать плетения собственной кровью. Посвященные на эту тему порою шутят, что кошку-то поди еще поймай, а девственницу, при нынешних нравах, попробуй-ка найди.

Но сейчас шутки в сторону. Азгарец напрягся, наблюдая за тем, как повисшая в воздухе кровь превращается в бурую пыль и закручивается крохотной воронкой — маленькая ищейка Тьмы вертится на месте ожидая приказаний. Некромант мысленно вызвал образ разыскиваемого. Вряд ли сейчас магистр Феаст похож на изъятый из галереи Ордена портрет, но пусть призванное в помощь создание запомнит и это. А для того, чтобы поиск удался наверняка он приготовил лоскут, оторванный от нестиранной нательной рубахи и один из снятых с подкладки шляпы седых волосков. Темная воронка поглотила кусочек ткани и серебристую ниточку, заметно разрастаясь в объеме — ищейка готова броситься по следу, но с той силой, что она взяла из скудных капелек крови, она не пробьется сквозь свет волшебных лучей Марони, затеряется в квартале школяров или даже разобьется о наддверный веночек-оберег. Нефритовый нож начертил на очистившемся уже от прежних символов столе небольшую пентаграмму, каждый луч которой венчала одна из связующих рун. Это — и проводник энергии, который будет напитывать заклинание поиска, не давая ему истончиться, и поводок, держась за который волшебники пойдут вслед за ищейкой по следу. Воронка закрутилась еще сильнее и вдруг взорвалась серой пылью, а та вместо того, чтоб по всем природным законам разлететься в разные стороны и осесть до ближайшей уборки на мебели, собралась в воздухе в тонкую бегущую ленточку, очень похожую на струйку табачного дыма, и поднялась к потолку.

— Все. Теперь будем ждать.

Дымчатая лента летела по городским улицам, и маг, прикрыв глаза, отслеживал ее путь. Тело ощутимо обдало холодом, когда ищейка забрела на один из погостов и минут пятнадцать кружила у свежих могил, разглядывая нет ли среди новопреставившихся того, кто ей нужен, а не найдя искомого среди покойников, устремилась дальше. Несколько раз ищейка пробивалась сквозь отзвуки чужих чар или просто натыкается на чье-то сильное поле, грозя раствориться в нем без остатка. В таких случаях Салзар отправлял по связующему поводку особо мощный заряд энергии, и синяя венка на его виске вспухала лихорадочно пульсируя.

Поиск длился не так уж долго, и уже через десять минут Ворон передал Старшему наставнику четкий зрительный образ:

— Это здесь. Узнаете место?

— Чернолюдская слобода, — поморщился Марко. — Малая торговая улица, кажется. У самой реки. Несколько лет назад случился оползень и люди съехали, бросив начавшие рушиться дома. Сможете более точно указать, который из них?

— А вы сами не видите?

— Вороны, — произнес, вглядевшись, наставник. — Они везде. На деревьях. На крышах. На земле. Везде, кроме этого дома.

Серая лента-ищейка возвратилась к хозяину и свернулась змеей на его запястье.

— Значит, нам туда.

Дождь уже кончился, и сквозь тучи выглянуло солнце. Но к тому времени, как они были на месте, светило уже опустилось к самому горизонту, хоть прятаться за него пока и не собиралось.