И придет волчица…

Най оступился от неожиданности.

– Отцу с матерью тоже ничего не сказал?

– Сказал…

– Врешь! – безошибочно определил Сэллер по бегающему взгляду.

– Записку оставил.

– Записку? – Он схватил брата за грудки и притянул к себе, лицом к лицу. – Куда ты рвешься? Зачем? Посмотри на меня. Хочешь стать таким же?

Двадцать два года, а беззаботная молодость закончилась, едва начавшись. День считался неплохим, если никого не пришлось хоронить. День считался просто великолепным, если не пришлось никого убивать. А ночь была хорошей, когда удавалось поспать, не видя снов.

Но Най не понял:

– Да! Хочу! Доволен, Буревестник? Я хочу быть таким, как ты. А может, даже лучше, чем ты. И в Кармоле мне это не светит. Тут уже хватает героев.

– Героев?!

Нет, он не ударил его – с силой отшвырнул в сторону, и Найар, не удержавшись на ногах, упал на брусчатку.

– На войне не бывает героев. Запомни это.

На них уже оглядывались прохожие, и Сэл отвернулся, уткнулся в кирпичную стену, чтобы ни они, ни брат не видели его лица.

– Ты ведь сам выбрал это, – негромко сказал подошедший сзади Най. – Сам принял решение. Почему я не могу поступить так же?

– Потому что ты еще не готов.

– Откуда тебе знать? Мы видимся раз в месяц, говорим ни о чем. Я не знаю, чем занимаешься ты, а ты не знаешь, что делаю я. Прости, братишка, но не тебе судить, к чему я готов.

Все равно однажды это случится…

Сэллер медленно развернулся и пристально посмотрел на брата. Тот говорил серьезно, не ерничал, не огрызался, как обычно. И, наверное, был прав – в последние годы они отдалились друг от друга, и, возможно, Най уже не тот безответственный юнец, которым он привык его считать.

– Я буду писать. Так часто, как только получится.

– Мы разберемся здесь немного и…

– Нет, – покачал головой Найар. – Если ты не считаешь меня полным ничтожеством, окажи услугу, не вздумай мчаться за мной, как заботливая мамочка. Кстати, маме скажи, что я не хотел ее расстраивать. Скажи, что мне предложили хорошее место в эльфийской столице: непыльная работенка, приличная оплата, питание за счет пригласившей стороны…

– Красавицы-эльфийки.

– Вот, ты меня понимаешь. Но об эльфийках – только отцу, мама не оценит.

Может, и хорошо, что он такой бесшабашный, подумалось Сэлу. Если смерть не достанет, жизнь еще не скоро сломает.

Но это не помешало ему, проводив брата, завалиться в кабак на окраине города, где никто его не знал, взять бутылку вина и слушать россказни беззубого старика, с чего-то принявшего его за приезжего, о том, какие великие герои водятся в сих краях. Услыхал много нового и о Маронской Волчице, и о Сумраке, и о каком-то Буревестнике… Бред, конечно, но людям нравится верить в эти небылицы. Взял еще бутылку, ополовинил, протер кулаком слезящийся глаз и замутненным рассудком осознал, что понятия не имеет, где находится. Хорошо, что старый болтун-пьянчуга вызвался за пару красненьких показать дом, где проживают легендарные маги.

Галла

Увы, праздновать победу было рано. Война не закончилась, она перешла на новую стадию. У империи хватало сил на то, чтобы взять Кармол в экономическую и политическую блокаду, и королевство оказалось отрезанным от всего мира. Это могло продолжаться долгие годы, столько, сколько нужно будет на то, чтобы страна, зависимая от внешних поставок пшеницы, угля и стали, ослабела и пришла в упадок. И тогда, если ему ничто не помешает, Истман предпримет новую попытку.

Так что назначенный на весел прием в Азгарском дворце был отнюдь не в честь нашей победы. Его величество Дистен, а с ним и весь Кармол, встречали особую гостью – впервые за долгие годы в Восточные земли прибыла владычица Леса, королева Аэрталь. И то, что нас пригласили в столицу именно к этому событию, воистину было величайшей честью.

Эльфийка производила впечатление. С первого взгляда и на всю жизнь. Стоило ей войти в огромный, торжественно украшенный зал, и внимание всех, находившихся тут, было всецело отдано ей. Померкли придворные дамы и блеск драгоценных камней на их холеных шейках, затихли ошеломленно мужчины. Нет, она не была красива – она была более чем красива. И все в ней было «более»: длинные, распущенные по плечам волосы, такого же, как у Гайли, серебристо-пепельного цвета более серебристыми, огромные, похожие на звездчатые сапфиры глаза более чем просто синие. А то, что читалось в глубине этих глаз, было чем-то более, чем мудрость. Она посмотрела на меня лишь мельком, но взгляд пробирал до костей.

Дыхание перехватило, и в себя я пришла лишь после слов Лара:

– А эльфам-то разрешили притащить мечи.

Он смотрел мимо королевы на одного из ее стражей, и я поняла – это магия, тайная магия Леса, ментальное воздействие, которому Сумрак не поддается, как и всякого рода сканерам. Аэрталь ничем его не поразила – всего лишь эльфийка, которых здесь сегодня немало. А вот оружие сразу бросилось в глаза.