И приидет всадник…

За спиной Синтии вдруг зазвонил телефон, и сердце от испуга чуть не выскочило из груди; она даже тихонько взвизгнула, вернее, пискнула и, застыв, впилась взглядом в тьму коридора. Вокруг стояла тишина… которую разорвал следующий звонок, снова заставив Синтию вздрогнуть. Не сводя глаз с двери, ведущей в коридор, Синтия попятилась к столу, нашарила телефонную трубку и поднесла ее к уху.

— Алло! — шепотом сказала она.

— Синтия! Я не видела тебя в церкви в воскресенье! — Женщина говорила таким тоном, будто отсутствие Синтии в церкви стало для нее личным оскорблением. Марси была из тех, кто в любое время дня и ночи может потребовать от вас знаков внимания. — Я приносила тебе книжку, о которой мы…

— По-моему, у меня по дому кто-то ходит.

— Что? У тебя по дому? Там кто-то есть?

— Кажется, ко мне забрались воры. — Синтия искала взглядом что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие.

— Ты уверена?

— Я же говорю: кажется.

— Ты слышишь их? Они ходят по дому?

— Да… мне кажется, я слышала… цоканье когтей по полу.

— Медведь! — воскликнула Марси, которая жила в центре города.

— Нет, не медведь, Марси. Скорее, собака.

— Собака? О, господи боже мой!

Синтия сразу представила, как Марси звонит знакомым: «Синтии Леб кажется, что к ней в дом забралась собака. А еще она не ходила в церковь в воскресенье. Бедняжка совсем плоха!»

— Может, позвонить в полицию?

«В полицию?» — задумалась Синтия. Многим вдовушкам и разведенкам так хочется внимания, что они пользуются любым поводом его привлечь. В мире полно нуждающихся и страждущих. Она не хотела признавать, что входит в их число.

— Нет, — шепотом сказала она. — Пока не надо. Но ты могла бы некоторое время не вешать трубку?

— Конечно. А что ты собираешься делать? Ты же не можешь так…

Синтия установила телефонную трубку на держатель. Обойдя корзинку и палитру со свежеразведенными красками, взяла со стойки тяжелую железную кочергу. Когда она шагнула к коридору, ее ноги обдало жаром из камина. В доме было абсолютно тихо — слышалось лишь потрескивание дров в камине и тоненький голос Марси из телефонной трубки. Кочерга в руке и сознание того, что знакомый человек дожидается ее возвращения к телефону, придавали Синтии мужества, и она сделала шаг в коридор.

Слева от нее был вход на кухню, справа — в столовую, дальше коридор утопал в темноте. Слабенькая лампочка встроенного регулятора влажности на холодильнике высвечивала контуры кухонного дверного проема. В коридор проникала совсем маленькая толика света, дальше все скрывала непроницаемая чернота.

Оттуда вдруг послышалось чье-то дыхание — словно ожила сама тьма. Дыхание было глубоким и ровным: вдох — выдох.

— Кто здесь?! — попыталась крикнуть Синтия, но ее голос прозвучал слабо и жалобно. — Кто здесь? — повторила она, прокашлявшись.

Цок-цок-цок-цок.

Из мрака появилось животное, его глаза мерцали зеленым светом. Это была собака… или волк. Косматая черно-белая шерсть, мощное мускулистое тело. Голова животного была опущена, обведенные черным ободком глаза неотрывно смотрели на Синтию из-под более светлых бровей. Поблескивали обнаженные клыки, подрагивали над черными деснами губы. Зверь зарычал.

— Пшел! — закричала Синтия и махнула перед собой кочергой.

Животное пружинисто подобралось, почти сложившись вдвое, и бросилось на нее. От сильного удара лап в грудь воздух толчком вырвался у Синтии из груди. Ее отбросило обратно в гостиную, в сторону входной двери. По дороге она задела бедром столик, где держала ключи, и все это: она сама, животное, столик, ключи — повалилось на пол. На нее пахнуло обезьянником и тухлым мясом, приступ тошноты вызвал судорогу. Помня, куда обычно целятся волки, Синтия закрыла рукой горло. Однако зверь почему-то отпрянул. Женщина села и осмотрела себя. Подбородок у нее был мокрый; она вытерла его рукой и взглянула на ладонь. «Не кровь», — подумала она с облегчением. Это была слюна — ее или зверя, Синтии было некогда разбираться.

Животное стояло между нею и камином, и, освещенная огнем, его шерсть была окружена бело-желтым сияющим ореолом. Синтия подняла кочергу: та дрожала в ее руке, как стрелка сейсмографа при землетрясении. Животное, не двигаясь, продолжало смотреть на нее.

Подавив болезненный стон, Синтия поднялась на ноги.

— Вон! — закричала она на зверя.

Тут слух ее снова уловил цоканье когтей по полу, и боковым зрением она заметила какое-то движение. Из темного коридора в гостиную ворвался еще один пес-волк. Прежде чем женщина успела что-либо предпринять, он прыгнул, и его челюсти сомкнулись на запястье ее выставленной вперед руки. Пальцы выпустили кочергу, и та с грохотом упала на пол у входной двери.