И пришел дракон

– Ой, совсем про чайник забыла! К шарлотке-то чай.

Я так и обмерла.

– Ш…Шарлотка?

– А кому я готовила?

Как раз когда вскипела вода, подоспел дедушка. Я была рада, что в бою с бабушкой и ее кушаньями меня не оставили одну. Я люблю пироги, а от шарлотки просто без ума, но едва могла проглотить кусочек, настолько  объелась.

– У нас же еще и курица! Может, курочки хочешь? – заботливо осведомилась бабушка, подкладывая мне кусочек шарлотки побольше.

– Спасибо, я едва дышу, – пробормотала я, не в силах остановить бабушкины манипуляции.

– Как знаешь.

– А я вот не откажусь, – дедушка азартно посмотрел на бабушку, – Неси, Нина, пир закатим!

– Очень вкусная шарлотка, ба, но мне все не съесть, – я отставила в сторону почти нетронутый кусочек.

– Как так? – бабушка заметно огорчилась, сдвинув седые брови, – Ты так мало кушаешь, Алечка!

– Старая, не пичкай ее насильно. Мне больше достанется, – дедушка лукаво мне подмигнул, бабушка шутя замахнулась кухонным полотенцем в его сторону.

Я улыбнулась. Такая спокойная, домашняя обстановка.

– Ничего, если я пересяду?

В углу стоял диванчик, превращенный бабушкой в хранилище ее коробок с рукоделием. Если их отодвинуть, будет место и мне.

– Конечно, приляг, внучка, – дедушка помог убрать коробки, – Устала же.

– Скорее объелась.

Меня разморило, и я прикрыла глаза. Не знаю, сколько времени прошло, но я немного прикорнула. Когда проснулась, надо мной грохотали молнии. Было слышно, как капли падают по крыше, как шелестит листва снаружи.

Бабушка с дедушкой сидели за столом при свечах, будто члены тайного общества. Я прищурилась, чтобы понять, чего это они там делают. Оказалось,  ели курицу.

– …Так а рассаду в прошлом году, я тыкву пыталась вырастить, опять сорт не пошел. Невкусная, сладкая слишком, приторная. Помню в начале двухтысячного вроде, мы к Ире катались, помнишь, у нее рассаду-то брали? Вот те удачные потом получились. А это, какой уж год, – бабушка вела свой монолог о садоводстве.

– В следующем году без тыкв будем, – отвечал ей дедушка, – больно много мороки с ними.

– А как же тыквенный пирог? Верочка с Володей его так любят, – сокрушалась бабушка.

– У нас в этом году капуста хорошая, миловал Бог, капустниц мало было. Так что есть Верочке и Володе пироги с капустой.

– У, старый! Сам небось и не притронешься!

Неизвестно, чем закончился бы их разговор, но они оба заметили, что я встаю  с дивана.

– Разбудили тебя, Алечка? – тут же всполошилась бабушка.

– Конечно, разбудили, – ответил за меня дедушка, – Ты как начинаешь о посевах говорить, так и не умолкаешь.

Я подавила смешок.

– Нет же, я немного подремала. Сразу сморило после такого плотного ужина!

– А мы еще и куры поели, – бабушка вытерла пальцы салфеткой, – Сколько костей–то  наели, дед.

За окном опять громыхнуло. Отчего еще уютнее показалась наша столовая, с детскими рисунками на стенах, с теплым клетчатым пледом, которым меня накрыли заботливые родственники.

Я подошла к столу и съела маленький кусочек курицы. Нет, все же я не голодна.

А костей много, отнести что ли собаке? Хоть на улице и дождь…

Конура Дина находилась за домом. Не очень далеко.

А то мы тут пируем, а он сидит там, одинешенек. Как представлю, что мой ласковый песик один в такую непогоду, сердце сжимается. Мы брали его в приюте еще маленьким, неуклюжим щенком. По вечерам я спускалась к нему и подкармливала всякими вкусностями, припасенными с плотных обедов и ужинов. Дин и я выросли, но традиция осталась.

– Надо бы Динчику костей отнести, – пробормотала я.

– Завтра утром  отнесем. Дед его кормил недавно.

– Это быстро.

Я сама не до конца понимала, зачем  именно сейчас выходить из теплого дома и кормить собаку. Пусть даже это дань традиции, но дождь…Терпеть его не могу. Чего не сделаешь ради дружбы.

Поднявшись с насиженного теплого местечка, я пошла на кухню. В зазоре между мусорным ведром и холодильником я нашла прозрачный мешочек. В него-то я торопливо складывала  нехитрое лакомство для собаки.

Дедушка странно следил за моими манипуляциями.

– Аля, останься дома. Такой дождь.

– Да он уже закончился! – неуверенно ответила я.

Бабушка вернулась  с тряпкой, протереть стол. Увидела, как я собираю кости, всплеснула руками:

– Промокнешь ведь! Вот приспичило!

– Ба, я быстро! Пропадать костям, что ли? – а сама уже надеваю бабушкину старую куртку, в которой хожу на даче, ищу калоши.

– Фонарик возьми, такая темень, – дедушка вышел следом за мной.

– Да я всего лишь на 5 минут. У дома же есть фонарь.

Мой взгляд упал на верхнюю полку, где стояли иконы и горели свечи. С детства я помню их все: вот Иисус Христос, Богоматерь с младенцем, Серафим Саровский, блаженная Ксения Петербургская, Георгий Победоносец, побеждающий змея. Я вглядывалась в эти иконы. Будто время застыло. Вспышка молнии причудливо отразилась на изображениях в углу. Сверкнули копье святого и змеиные зубы.

Мне внезапно расхотелось выходить. Действительно, куда я, в дождь? Бабушка и дедушка уже не пытались отговорить меня, они знали, какая я могу быть упрямая.