И пришел Лесник! 11 (СИ)

Его повело в другую сторону от меня и потрясая своими тесаками, высоко задранными над самим клубнем, он свалился. На трёх ногах он совершенно не мог стоять. Его шатало и кидало из стороны в сторону, хотя скорее всего это у него из-за глаза, понял я. Он у него служил гироскопом, сейчас потеряв ориентацию в пространстве Палач съехал с резьбы. Не переставая гудеть, он начал удаляться, сшибая контейнеры и нанося всему что встречал у себя на пути кинжальные удары. Одна лапа, ударив очередной контейнер застряла, и Палач потащил его за собой как гирю. Гудок, издаваемый Палачом, стал напоминать рёв обиженного судьбой бегемота, к нему добавился скрип и скрежет контейнера. Который он волочил за собой. В этом звуке я явно услышал печаль и уныние постигшие заражённого. Он жаловался на всю платформу на коварных маленьких человечков, лишивших его зрения и одной лапки. Оглашая окружающее пространство жалобными звуками, он скрылся за контейнерами. Я сел на вершине ангара и воспользовавшись полукруглой крышей плавно съехал вниз.

В ангаре Кобра, Фитилёк и ещё толпа людей тянули папашу Каца из обрубка гофрированной ноги. Он же никак не мог разжать руки вцепившись во внутренние стенки пылесоса намертво. Кобра уговаривала его, но Изю похоже заклинило. Общими усилиями мы наконец-то достали его. Вручив знахарю в руки фляжку, я перевёл дух.

— Всё! — выдохнул я.

— Что всё? — спросила Кобра. — Где это уёбище? Изя, бедный весь в слизи сидит. Я порву этот пылесос!

— Вы видели, как я его шарахнула! — Фитилёк раскраснелась и выглядела прекрасно. — Бац и нога отлетела!

— Я её тоже сверху чиркнул, — заметил я.

— Так ты уже наверху побывал? — подал голос папаша Кац. Кобра вытирала ему лицо салфеткой оттирая от вонючей слизи, поджидавшей его внутри гофрированной ноги.

— Побывал и выколол ему его единственный глаз, — похвастался я.

— У него был глаз? — изумился мужик. — Никогда бы не подумал.

— Да, он всегда смотрел вверх и скорее всего служил гироскопом. Без него он сразу начал падать и завывать. Слышите? Это он ползёт подальше от нас, — я поднял указательный палец и прислушался. Откуда-то издалека эхо приносило невыносимые стенания униженного Палача.

— Ага, далеко уже уполз. Портал на сороковую ближе сюда, — кивнул мужик. — Мы тогда пойдём?

— Да, передавайте привет Джигиту, а мы дальше до магазина. Пусть ждёт завтра-послезавтра своих с продуктами, — пожал я руку мужичку и кивнул своим. Рассиживаться времени не было, как бы не дождаться очередного Палача. Место, как я погляжу, здесь намоленное. Того гляди новое чудище заявится. Через десять минут пробежав меньше километра по кровавому следу оставшимся после Палача мы уже заходили в портал на сороковую платформу.

Сороковая встретила нас ледяным ветром и ярким солнцем. Ко всему прочему нас окружал обжигающий глаза ослепительно яркий снег. Портал выходил на склоне горы где-то в Гималаях. Ну или рядом. Перед нами величаво возвышались три горы. Все три терялись вершинами в снежном буране высоко вверху. Платформа здесь выглядела весьма специфически. По сути, она вмешала в себя эти горы, аккуратно вырезанные из поверхности Улья. Между горами я увидел две седловины и возможно там можно было найти проход на другую сторону. Но подниматься на такую высоту без снаряжения было безумием. Мы все умрём.

— Я слышала о сороковой, — сказала Фитилёк. — Но сама здесь не бывала. Штурмовать гору не надо. Чуть ниже по склону должен быть вход в пещеру, она пронизывает горы.

— Далеко по ней идти? — спросила Кобра.

— Нет, километра три-четыре. Но там есть свои заморочки. Черви. Не очень большие, но могут нападать из стен, они там ходы роют и больно кусаются.

— Ну и ладно, — проскрипел папаша Кац. Ему уже было всё равно после пылесоса. — Пройдём как-нибудь.

— Они ядовитые, — задумчиво сказала Фитилёк. — С одного раза не убьют, но если получишь три и больше укусов, то можно заказывать музыку, старичок. Тебя поди целый оркестр заждался.

— Пройдём, — упрямо сказал Изя.

— Пошли тогда, — Фитилёк начала спускаться первой, я поспешил за ней. Ход обнаружился двумястами метрами ниже. За большим валуном в форме головы рубера. Пещера, поначалу узкая, вскоре раздалась в стороны и идти стало легче. Астра заранее нас предупредила и каждый захватил с собой фонарик, некоторые даже по два. Иногда приходилось идти, склонившись в три погибели, а в некоторых местах даже ползти. Низкий потолок со множеством сталактитов заставлял пригибаться. Всё шло хорошо, мы ползли вперёд, никаких червяков нам пока не попадалось и следов от их нор видно не было тоже. Пока пещера не привела нас в большой зал. Выходов из него было три.

— Куда дальше? — спросил я Фитилька.

— Об этом рассказы умалчивают, — пожала она плечами. — Я слышала только о пещере и её протяжённости.

— Понятно, привал, — скомандовал я.