И пришел Лесник! 8 (СИ)

Я сбил одного из своих пистолетом и включил клинки уповая на скафандр. Из зелёного тумана внезапно выскочила костлявая лапа и чиркнула меня по шлему. Скафандр выдержал, а вот мои нервы нет. Я нанёс два размашистых удара расчленив чужого. Из разрубленной груди мне в лицо брызнула тугая зелёная струя. Ну всё, развод Наташа! Ан нет, лицевой щиток шлема кислоту даже не заметил. Что за чудесный материал! Я воодушевлённый бросился навстречу наступавшим, тем более от столь активной работы пулемёты Лиана перегрелись и замолчали. Ракет больше не было и хорошо бы, чтобы она не вспомнила про пять килотонн у себя за спиной. Эта не промедлит и устроит им здесь взятие винного магазина за три минуты до закрытия в разгар перестройки. Сам я не дожил до этих волнующих восьмидесятых годов, но по рассказам Черепа и папаша Каца, время было замечательное.

И так следующего я проткнул в прыжке. Прыгал он, задумывая проткнуть меня двумя лапами и хвостом с полуметровым лезвием. Плазменный клинок оказался длиннее и чужой первым напоролся на него, так и не достав до меня. Справа ухнуло, и приятель чужого превратился в мусор. Однако они прибывали, выныривая уже по двое из тумана. Я не успел среагировать на щелчок слева и мне по голове прилетел хвост. Шлем опять выдержал, а вот в моей голове стало булькать. Я хорошенько выхватил и упал на четвереньки в нокдауне. Ещё один чужой летел ко мне разинув свою пасть и щёлкая мелкой, которая выскакивала на полметра вперёд. Я только успел опереться одной рукой попытавшись встать, как в шлем влетела эту зубастая херня. Перевернувшись, я пополз назад ко входу. Мне нужно на перерыв, к тому же клинки погасли, а пистолет я где-то обронил. Хотел ведь к нему поводок приделать. О! Так у меня ещё один есть. Я потянулся к бедру и дёрнул из кобуры второй ствол. Упав на спину, я нажал на автоматический спуск. Прямо надо мной в прыжке повис очередной чужой. Время остановилось, но не из-за дара, а само по себе. Хищная пасть чужого сейчас втянулась и была готова выстрелить и попытаться разбить лицевой щиток скафандра. Его лапы отведены назад и готовы проткнуть меня как жука. Хвост навис над баклажаном вершиной треугольника, если считать лапы. Ещё одна маленькая секунда и всё это пронзит мою бренную плоть. Я жму на спусковую скобу изо всех сил, как будто сила нажатия что-то решает. Наконец-то я чувствую слабенькую отдачу. Пистолет имеет отдачу, скорее для того, чтобы стрелок понимал, что он работает.

Расстояние два метра, ни о каких расщеплениях патрона и высвобождение плазмы речи не идёт, но мне надо только, чтобы выстрелы отбросили чужого от меня. Но чудо приходит, когда не ожидаешь. Одна из очередей попадает ему в маленькую злобную пасть. Я вижу, как вспухает огненный шар мигом разъедая голову. Кислота даже не успевает вылететь, как превращается в пар. Всё остальное падает на меня. Внутренности чужого залепили мне шлем полностью закрыв обзор. Я пытаюсь скинуть останки с себя и нелепо кручусь на полу, слышу хохот Лианы, истеричный визг Наташи. Кое-как освобождаюсь от трупа и пытаюсь встать. Голова гудит как колокол, меня шатает. Совсем рядом кто-то начинает палить в чужих из винтовки, поднимаю глаза и вижу папаша Каца с круглыми безумными глазами. Готово дело, ещё один съехал с резьбы. Слева ухнуло и очередного чужого разметало по залу. Из-за спины вылетает снежная сопля и пространство перед нами превращается в каток. С рождеством вас, громадяне! Несколько фигур с ворчанием, визгом и рёвом замирают, так и не добежав до нас. И в заключении Лиана полирует их свежими пулемётными лентами.

Как в тире разлетаются чужие, оставаясь стоять вмёрзшими в лёд. Я хотел протереть глаза, но забыл, что был в шлеме. Тогда я проморгался и сосчитал застрявших во льдах аборигенов. Их только здесь было восемнадцать, те кто ещё был жив недовольно рычали, постепенно превращаясь в ледяные статуи. Наташа поддала холоду с перепугу да так, что изморозь неудержимо поползла по всей паутине в зале морозя коконы. До дальних она не доставала, но охватила больше трети зала. Лиана не останавливалась, эксплуатируя инопланетную технику и в хвост и в гриву. Кислоты больше уже не боялись, костюмы держали её превосходно. В конце потасовки приковыляла Кобра с автоматом и тоже развлеклась, не перекидываясь в оборотня. Череп каждые две минуты умножал на ноль очередного любителя межрасового секса. В конце битвы папаша Кац разошёлся и стрелял из двух пистолетов сразу, выбросив заклинившую винтовку. В итоге поле боя осталось за нами.