И пришел многоликий...

Корабли-монастыри являлись, по существу, огромными десантными транспортами. Вооружение, которое они несли, было по большей части предназначено для подавления планетарной обороны и огневой поддержки десанта и не подходило для боя в открытом космосе, поэтому даже дюжина «скорпионов» могла бы сейчас доставить флоту очень много неприятностей. А той эскадры прикрытия, которую обещал этот аббат, пока нигде не было видно. Слава богу, что низкие орбиты планеты прикрывали какие-то недоумки на крайне изношенных лоханках. Так что с силами, планетарного прикрытия они разобрались практически без потерь. Но больше рассчитывать на удачу не стоило. И потому кардинал Макгуин, вместо того чтобы спокойно сидеть в исполинском, похожем на трон, кресле старшего оперативного начальника, возвышающемся в самом центре площадки командного уровня, изображал из себя величественную статую, околачиваясь у края мостика. Макгуин знал, что стоит ему умоститься в кресле, как он тут же примется изводить запросами секцию контроля пространства.

— Ваше преосвященство, корабли… О матерь божья… — Голос старшего оператора контроля пространства осекся, но он быстро взял себя в руки: — Флот по векторам от шестьсот седьмого до девятьсот пятидесятого. Установленная численность сто сорок пя… сто пятьдесят во… 0-е… около двухсот кораблей преимущественно класса «фрегат — корвет»… — и после короткой паузы закончил с явным облегчением в голосе: — Это доны! Флот донов.

Кардинал на мгновение замер, а затем все так же величественно кивнул и, развернувшись, неторопливо двинулся к своему креслу…

Десантный бот, завывая атмосферными турбинами, стремительно падал к поверхности. Брат Дамесий, старший кондатор пехотной келий, сидевший на месте выпускающего у самого люка, в очередной раз ударившись ухом о покрытый вытершимся пластиком оперативный монитор, досадливо сморщился. Похоже, пока они приземлятся, ухо у него превратится в блин. Старший кондатор покосился на братьев, судорожно вцепившихся в рукоятки десантных ячеек. Для большинства это уже не первое боевое десантирование, но в келии было двое новичков. За брата Клома он не особенно волновался. Угрюмый пятидесятилетний здоровяк оставлял впечатление бывалого рубаки. Скорее всего, этот новоиспеченный монах был из числа донов. Видимо, вляпался в какую-то неприятность и решил, что монастырь — лучшее место, чтобы переждать, пока все успокоится. Ну да бог ему судья. Брат Дамесий сам в свое время прошел этим же путем. Церковь никому не отказывает в возможности искупить грех, и какой еще лучший способ можно придумать для искупления всех грехов, как не нести гнев Господень нечестивым ублюдкам на острие своего меча. А вот за второго он сильно опасался. Брат Клемент был тонким, нервным юношей, которому втемяшилось в голову, что его предназначение — вести легионы Господни на Врага. Но, поскольку подвигнуть вербовщика-исповедника к тому, чтобы настоятельно порекомендовать Папе сразу же назначить послушника маршал-кардиналом, ему не удалось, он решил начать с самого начала, надев рясу брата-пехотинца.

Бот еще раз тряхнуло, а затем пилот заложил такой вираж, что братья, притороченные к десантным ячейкам левого борта, повисли на привязных ремнях над головами братьев, находящихся в ячейках правого. Брат Дамесий снова стукнулся ухом о монитор и вполголоса выругался. Когда они покинули ангарную палубу монастыря, пилот включил циркулярную связь и весело проорал:

— Не боись, пехота, планетарный контроль сообщил, что система планетарной обороны подавлена на семьдесят процентов, а там, куда я вас везу, — вообще дыра, все разнесли.

Но, как видно, это сообщение было, мягко говоря, слишком оптимистичным.

По барабанным перепонкам коротко хлестнул ревун, и тут же послышался голос пилота:

— На глиссаде, сорок секунд до десантирования. Брат Дамесий хлопнул ладонью по нагрудному замку пристежных ремней и, ловким привычным движением вынырнув из противоперегрузочного кресла, языком перекинул тумблер связи и пролаял в нашлемный микрофон:

— Отстегнуть ремни, разблокировать капсулы! — а сам быстро двинулся в дальний конец отсека, где находились капсулы новичков.

— Двадцать секунд до десантирования! Ну естественно, у этого сопляка Клемента все инструкции напрочь вылетели из головы и он все еще сидел запеленутый в ремни. Брат Дамесий глухо чертыхнулся, тут же привычно прибавив: «Прости, господи!», и, двумя движениями рассупонив молодого собрата, быстро скользнул к своему месту.

— Двенадцать секунд, начинаю отсчет: десять, девять, восемь…

Брат Дамесий бросил последний взгляд на шеренгу братьев в тускло блестящих черных боевых скафандрах и накинутых поверх белых плащах с красными лотарингскими крестами на груди и спине и возбужденно оскалился.

— …два, один, сброс!