И пришел Разрушитель. Том 1

Зараза еще не успела пустить глубокие корни в ребенка и на лечение ушло совсем немного времени. Закончив, Арон устало выдохнул, откинулся на спинку колченого стула, на котором сидел, и закрыл глаза. Девочка заснула — лучшее, что она могла сделать сейчас, когда лихорадка ушла — и Арон тоже хотел заснуть и проспать хотя бы пару дней. И чтобы никто не тревожил его с просьбами и мольбами. И чтобы не слышать никаких стонов и не видеть эти страшные тела, покрытые темными метками.

Его резерв был пуст на три четверти — за последние полтора года Арон ни разу не позволял себе такого риска — и он устал, как не уставал с… как он не уставал, наверное, еще никогда. Шесть дней почти без сна, шесть дней целительской магии, которой он владел хуже всего — это оставило глубокий след.

— Вам нужно отдохнуть, господин, — проговорил рядом женский голос, и Арон неохотно открыл глаза. Он бы, наверное, заснул прямо здесь и сейчас, сидя на этом стуле.

Мать девочки протянула ему деревянную кружку, дымящуюся отваром из бодрящих трав и сушеных фруктов. Арон взял кружку из ее рук, сделал глоток. Отвар был приятно сладковатый, с терпкой нотой мяты. Арон прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом, наслаждаясь осознанием того, что никуда не нужно больше идти, что можно наконец расслабиться. И аромат отвара тоже был приятный, успокаивающий.

Убаюкивающий…

* * *

Арону приснилась Мина — впервые после своей смерти. Там, во сне, было лето, солнечное, полное сладких ароматов и теплого ветра. Там, во сне, они были вместе.

— Как же хорошо, — они лежали под раскидистым деревом, и Арон любовался тем, как лучи, проникающие сквозь крону, бросают на лицо и тело девушки солнечные блики, как зажигают огни в ее медовых волосах.

Мина улыбнулась ему, ласково провела ладонью по его щеке.

— Да, здесь хорошо, — согласилась, — но тебе нужно проснуться.

— Что? — он нахмурился.

— Проснуться, — повторила она твердо.

Арон недовольно мотнул головой — нет, он не хотел просыпаться. Не хотел уходить отсюда.

— Арон! — она сердито толкнула его в грудь, заставив опрокинуться на спину, потом выражение ее лица смягчилось. Наклонилась к нему, покрывая легкими поцелуями его грудь, шею, лицо.

— Ты должен проснуться, любимый, — с этими словами она поцеловала его в губы — и укусила.

Ее острые зубы прокусили его нижнюю губу насквозь, вызывав резкий укол боли, и мир вокруг начал бледнеть. Арон сжал плечи Мины — словно якорь.

— Нет!

— Проснись! — ее глаза горели, ее губы, словно помадой, были измазаны его кровью. — Проснись, Арон!