И пришел с грозой военной…

И вновь бинокль к глазам. Какое ему, собственно, дело до того, кто там приехал, когда тут такие дела начинаются. Вон они, родимые, движутся как хозяева. Впрочем, хозяева и есть, коли некому их приструнить и поставить на место. Ну ничего, недолго осталось, дай только бог. Господи, как он хотел сейчас оказаться на борту миноносца, как когда-то в русско-турецкую кампанию, ведь это было бы только справедливо. Негоже командующему наблюдать за происходящим боем с берега, находясь в полной безопасности: подчиненные должны видеть его флаг, знать, что он рядом. Недовольный взгляд на окружающих его офицеров штаба. Ему пришлось выдержать целую баталию по этому поводу – офицеры были готовы костьми лечь, но только не допустить его на корабли, которые сейчас готовились к броску. Причем командиры кораблей не отставали от штабных. Вон стоит Эссен, уловив недовольный взгляд, виновато понурился, но неправым себя не считает. Николай Оттович чуть не громче всех выступал против этой затеи и уж точно был первым, кто высказал эту мысль. Взгляд-то потупил – как-никак выступил против адмирала, которого безгранично уважал и был у него в любимцах, но вот виноватым себя ничуть не считает. Все правильно. Все так. Нельзя командующему идти в первых рядах, но чувство вины перед теми, кто сегодня, возможно, найдет свой конец в этих водах, никуда не делось.

– Степан Осипович, мне казалось, что, прежде чем проводить инспекцию батареи, вы должны были бы поставить об этом в известность командование крепости или хотя бы командование крепостной артиллерией. – Стессель старается быть вежливым и не выказывать недовольства, но, как видно, едва сдерживается от охватившего его негодования.

Белый тоже здесь, смотрит на Макарова несколько обиженным взглядом. Мол, как же так-то? Господи, ну как ребенок. Хороший офицер, знающий артиллерист, его заполучить в свою команду ох как полезно, опять же офицеры его безгранично уважают, но вот на конфликт со своим командованием не пойдет. Вот Кондратенко… Хотя и он тоже… А вправе ли он им за это пенять? Пожалуй, что и нет. Ведь, по сути, он просто командующий флотом, вот и все. Нет, нужно здесь все менять и сосредотачивать командование в одних руках, не то как у Крылова – лебедь, рак да щука. А что, вполне злободневно: он, Стессель и Смирнов.

– О каком инспектировании вы говорите, Анатолий Михайлович? – Ничего не понимающий взгляд на генерала, а затем на капитана Степанова, который побледнел как полотно.

– Я только доложил о вашем прибытии на батарею, – слегка запинаясь, выдавил из себя командир батареи.

– И правильно сделал, – тут же набычился Стессель.

До капитана ему не было никакого дела, но он словно бойцовский петух встал в позу: это его подчиненные, и только он будет решать, взыскивать с офицера или нет.

– Но с чего вы взяли, что я прибыл с инспекторской проверкой, да еще и в столь ранний час?

– А для чего же еще-то? – пожал плечами генерал.

– Проводится морская операция, и я здесь со своим штабом только по той причине, что здесь временно расположился наблюдательный пункт.

– Все одно вам надлежало известить командование крепости об этом, раз уж решили задействовать батарею, даже в этом качестве, – упрямо гнул свое Стессель. – А что за операция? Почему опять же без согласования, коли уж все будет происходить в виду крепости?

– Потому что в операции будет принимать участие только флот, ввиду удаленности места действия от крепости и невозможности принять в ней участия береговых батарей. – Господи, да за что же ему все это? Макаровым овладело желание осадить Стесселя, но он сдержался: не стоит обострять и без того непростые отношения. Боже, дай только терпения. – Если есть желание, можете присоединиться. А сейчас – извините.

Опять бинокль к глазам. Но ничего нового не происходит, все как обычно. Наблюдатели с миноносцев замечают, что вокруг затонувшего «Бывалого» копошатся люди и снуют баржи, передают информацию на броненосцы. Корабли меняют курс и движутся на позицию для открытия огня, крейсеры держатся на параллельном курсе, но значительно мористее – незачем им подставляться под русские выстрелы, тем более что их снаряды ни при каких раскладах не достанут до берега. Случай – это дело такое, вон в Чемульпо вообще черт знает что творилось, когда японцы решили прищемить русские корабли.