И пусть их будет много

   Она не произносит этого, потому что не в состоянии раскрыть рта. Слишком много событий за один день. Ах, разве за один этот день? Разве можно выкинуть из памяти все, что произошло прежде?

   Небольшая комнатка, в которой пахнет ладаном. Она на мгновение остается одна. Или это только ей кажется? Нет, она не одинока. Священник, тот самый, который только что проводил церемонию... Он смотрит на нее с тревогой во взгляде. Она, наверное, очень плохо выглядит.

   - Вам дурно, графиня?

   Да, ей плохо, очень плохо.

   Она прикрывает глаза, отказываясь от стакана с прохладной водой.

   И вновь звучит монотонное бормотание. Оно успокаивает ее нервы. И она отдается во власть глубокого голоса, принадлежащего старцу. Пусть так и продолжается. Пусть продолжается.

   "В горе и в радости... по собственной воле... не по принуждению"...

   Она чувствует, как сильная рука, прежде лишь мягко и незаметно держащая ее под руку, превращается в железные тиски.

   Поворачивает голову, чтобы увидеть, как тонкие губы Мориньера раздвигаются в улыбке. Он чувствует, как из нее рвется крик отчаянья и готовность отрицать. Отрицать все, на что она пошла в тщетной попытке спасти себя и свое дитя от позора. И она уже открывает рот. Но встречается взглядом с Мориньером, который смотрит на нее сверху вниз с отчаянием и неожиданной нежностью.

   - Не делайте этого, - говорят ей его почти неподвижные губы.

   Она находит в себе силы оглядеться по сторонам.

   Людовик кажется удивленным заминкой. Король ободряюще улыбается, когда она оборачивается к нему, словно ища поддержки. Филипп - он тоже здесь. Смотрит спокойно. Впервые за последние дни - тепло и дружелюбно.

   И она говорит то, что от нее ждут. Почему? Когда-нибудь она сможет ответить на этот вопрос. А пока она знает только то, что совершила сейчас непоправимое. И дело не в том, что она сменила имя и мужа, как другие меняют платье. Она изменила себе, своему слову. Она давно чувствовала, что идет по зыбкой почве. И эта зыбь поглотила сейчас ее.

   - Графиня так бледна. Дорогой мой, проводите вашу жену. Ей нужен свежий воздух. - Людовик нежно берет ее руку и своими прохладными пальцами проводит по ее пальчикам, на одном из которых красуется тоненькое золотое колечко, совсем не похожее на те, какими любят украшать себя дамы при дворе Короля-Солнца. Оно слишком тонкое, чтобы быть модным. Но оно изумительно смотрится на бледной руке графини. Графини де Бреве, д'Эмервиль, де Мориньер.

   Людовик осторожно обнимает ее и чуть касается губами завитков на ее висках.

   Ей кажется, что король прощается с ней. Он вкладывает ее руку в руку Мориньера, и тот медленно ведет ее к выходу из часовни.

   Перед ними отворяются одни двери за другими. Они идут и идут вперед, спускаются по ступеням.

   Ночной воздух приводит ее в себя.

   - Как вы смели? Как вы могли?!

   Она готова растерзать Мориньера за то, что он сделал с ней, с ее сердцем, с ее душой. Она только что продала себя.

   - Я ведь говорила, что не выйду за вас замуж! Вы обещали мне!

   Она замирает на мгновение, вдруг поняв, что тот ей ничего не обещал. Он промолчал, не желая спорить. Но и только. А она только что поняла это.

   Ненависть закипает в ней с новой силой.

   - Я не понимаю, что вас не устраивает? - Жосслен де Мориньер обнимает ее за талию и обворожительно улыбается, но за этой улыбкой Клементине чудится свирепый оскал тигра. - Я, право, не понимаю. Я обещал вам свою защиту, и я повторяю обещание. Я признаю вашу дочь своей, а вам этого мало?

   - Дорогая моя, - он прижимает ее к себе, приближая свое лицо к ее лицу.

   Со стороны кажется, что он нежно целует ее.

   - Не сердитесь, сердце мое, лучше поцелуйте меня, чтобы никто не заподозрил нас в неискренности. Ведь мы сегодня новобрачные. Не будем же разочаровывать любопытных.

   Она пытается высвободиться из его объятий.

   - Оставьте меня! Вы отняли у меня гордость, вы заставили меня поступить против совести, вы доказали мне, что вы всесильны, а я слаба и ничтожна. Но я не стану игрушкой в ваших руках. Я ненавижу вас.

   Все происшедшее стороннему наблюдателю кажется таким романтичным. Никто не замечает за этими событиями бурь, что пронеслись над теми, кто сегодня находится в центре всеобщего внимания. Никто не догадывается о том, что произойдет дальше. Даже сама графиня, - графиня де Бреве, д'Эмервиль, графиня де Мориньер, Клементина. Она пережила столько, что сама себе кажется старухой.

   В ее прошлом так много таится того, от чего она хотела бы отречься. Хотела бы? Клементина замирает вдруг, забыв про пылкие объятия, в которых держит ее муж, ее новый муж.

   Отчего эта мысль никогда прежде не приходила ей в голову? Она никогда не сможет отречься от всего того, что происходило с ней в прошлом, потому что вместе с тем, что когда-то приносило ей горе и боль, могло бы исчезнуть что-то, без чего она никак не могла бы прожить.

   Для одних жизнь - прямая дорога. Они идут по ней, не совершая ошибок, зная твердо, что ждет их в конце их пути.