И пусть их будет много

Даже король в эти, последние, самые тяжелые для нее дни, проявлял больше чуткости и понимания!

Король… Она навсегда запомнит его внимательный взгляд и мягкий голос.

— Мы недовольны вашим супругом. Он лишает нас многих удовольствий, увозя вас в глушь, подальше от двора. Но мы не возражаем. Поезжайте. И возвращайтесь, когда обстоятельства переменятся.

Она не произнесла вслух ни слова, но Филипп, казалось, услышал ее мысли. Он посмотрел на нее пристально. И ей почудилась во взгляде его насмешка.

Чтобы скрыть смущение, произнесла:

— Я хотела бы проехаться верхом.

Муж кивнул, выглянул в окно, окликнул Пино. Через секунду к дверце кареты подвели чудесную, тонконогую, светло-серую кобылу с гибкой шеей.

— Вы составите мне компанию?

— Нет, благодарю, — качнул головой.

В сущности, ей было это на руку. И одновременно с этим, — как это по-женски, — она почувствовала, что огорчена.

* * * *

Филипп наблюдал в окно, как Клементина усаживается в седло, расправляет юбку, ласково похлопывает по шее Девочку и что-то, улыбаясь, говорит одному из сопровождавших их гвардейцев.

Когда он женился на этой женщине, он знал, что его возвращение во Францию будет скандальным. Еще бы! Привезти жену из колонии, в то время как в самой Франции столько невест претендовало на ее место! Он не боялся гнева Людовика. Тот, он был уверен, простил бы его самоуправство без промедления. Кого-то другого, возможно, не простил бы. Но его, графа де Грасьен, — с легким сердцем.

Филипп знал, что с этих пор шлейф сплетен будет тянуться за ними повсюду. Он слышал их и улыбался. Но он и предположить не мог, что с этой поры постоянным испытаниям будет подвергаться его верность королю. Не было и не могло быть в его жизни ничего важнее службы Людовику, ничего значимее ее.

Когда Клементина в первый раз сказала ему о том, что король проявляет к ней чрезмерное внимание, он не поверил.

— Вы преувеличиваете вашу неотразимость. У его величества есть любовница — прелестная Лавальер.

Когда во время прогулки по садам Версаля он увидел, как Людовик, подав руку его жене, повлек ее вместе с группой придворных в один из образованных грабами боскетов — он понял, что ошибался. К словам Клементины ему следовало отнестись серьезнее.

Король был полон энтузиазма. Он любил Версаль. И хотел, чтобы придворные разделяли эту любовь. Но Филипп видел, что король воодушевлен не только привезенными из Фландрии деревьями и доставленными накануне скульптурами. Людовик нежно сжимал маленькую ручку графини де Грасьен и то и дело что-то шептал ей на ухо.

Когда Людовик вскоре после этого разговора потребовал его к себе в кабинет и произнес: "Вашему королю, Филипп, нужна ваша помощь. Мы желаем закупить в Объединенных Провинциях два фрегата. Но до этого следует уладить кое-какие дипломатические разногласия. Уверен, вы справитесь!" — он рассердился. На жену.

Склонился в знак благодарности.

— Что-то не так, Филипп? Вы недовольны?

— Нет, сир, чем я могу быть недоволен? Ваше величество проявляет к нашей семье исключительное внимание.

Горечь его слов не дошла до сознания короля.

После — долго размышлял. Две ночи. На третью — без предупреждения явился в спальню Клементины. Она спала. Одна. С изумлением почувствовал, как отпускает напряжение.

Он не остался с ней. Постоял в изножье, посмотрел, как она беспокойно мечется в постели, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На следующее утро постучал к ней в комнату, когда она уже поднялась. Выставил вон служанку-горничную, прошелся по комнате, остановился за спиной жены. Клементина готовилась отправиться к Марии-Терезии. При пробуждении королева желала видеть всех своих придворных дам.

Времени не было. Поэтому он перешел сразу к делу:

— Вы действительно не хотите быть его любовницей? Это ведь такая честь. Кроме того, это должно быть лестно. Вы ведь заткнете за пояс всех ваших соперниц.

Она посмотрела на него устало.

— Вы меня удивляете, Филипп, — ответила тихо. — Чем дольше я живу с вами, тем менее мне понятны причины, побудившие вас жениться на мне. Я…

— Зато мне совершенно понятны ваши, — холодно прервал он ее. — Этого, полагаю, достаточно.

Иногда он думал, не был ли он к ней несправедлив. Из раза в раз он обещал себе быть внимательнее и сдержаннее. Но терпения его хватало ненадолго. Клементина, кажется, делала все, чтобы вывести его из себя. Чего стоит эта нелепая история с графом де Вардом! Подумать только! Эта дикарка полоснула того ножом для резки фруктов. Хорошо, что рана оказалась неглубокой. Лезвие только разрезало ткань рукава и слегка оцарапало плечо.

Филипп негодовал. Король смеялся.

— Приведите ко мне вашу жену, друг мой. Я хочу услышать, что произошло, из первых уст.

Филипп шел потом по залу сквозь расступающуюся толпу придворных, вел за руку Клементину и испытывал чувство жесточайшей неловкости. Она же, казалось, не была смущена ни в малейшей степени. Только губы ее были плотно сжаты, а пальцы холодны.

Когда они вошли в кабинет, Людовик стоял у окна. Повернувшись на звук открывающейся двери, король свел брови к переносице.

Знаком приказал любопытствующим удалиться.