И пусть наступит утро

Березин остался лежать рядом с Богдановым, положив перед собой две гранаты и зажав в руке пистолет. С ними оставалось уже не более двадцати человек, когда Сергей увидел, что гитлеровцы на мотоциклах устремились на них, ведя на ходу огонь. «Пора отходить, чего он медлит?» - подумал Березин, глядя на припавшего к пулемету командира полка.

- Отходите! - крикнул Богданов, словно угадав его мысли, и полоснул нападавших короткой очередью.

Несколько вырвавшихся вперед мотоциклистов кувырком покатились вниз.

- Отходите! - повторил майор, на миг повернув к Сергею возбужденное лицо.

Сергей оглянулся. Рядом с ним были Кирдяшкин и Гасанов, чуть левее стрелял из карабина Пронин.

Фонтанчики снова запрыгали вокруг головы Сергея.

- Отходите! - еще раз уже зло крикнул Богданов. И, встав во весь рост, он положил ручной пулемет на сломанные перила моста и в упор стал расстреливать нападавших.

Когда они отошли, дорога через мост была уже отрезана.

Богданов, Кирдяшкин и Пронин поползли по левой стороне, а Сергей и Гасанов - по правой. Сергей переполз через какие-то .валуны и едва добрался до воды, как несколько вражеских мотоциклистов выскочили на мост.

- Хенде хох! - услышал Сергей лающий оклик. - Рус, сдавайсь!..

С другой стороны моста раздалась пулеметная очередь. «Богданов?!» - рванулся было Сергей, но увидел майора и Кирдяшкина уже на другом берегу речушки. Пронина с ними не было...

За мостом снова застрекотал пулемет. «Пронин?!» - Березин в нерешительности застыл на месте и вдруг увидел, как к мосту перебежками подходила наша пехота. Пронин с пулеметом подошел последним. Новый адъютант Богданова лейтенант Веселый передал Сергею, что ручной пулемет останется в батарее.

- Майор сказал, что и пулеметчика даст.

Скоро Березину действительно представился уже немолодой, краснощекий усач с широкими плечами.

- Пулеметчик, еще с гражданской... - доложил он. - А сам одессит. С судоремонтного, слыхали про такой?

Березин не успел поговорить с ним, как вызвали в штаб. Здесь он узнал, что основная масса войск отходит на Николаев, прикрывая пути на Донбасс, к которому рвался враг, а меньшая часть войск прикроет Одессу. На карте жирными синими стрелами были обозначены направления ударов третьей гитлеровской армии.

С наступлением темноты, оставив небольшой заслон, наши части двинулись к Одессе. Полк Богданова выступил на час раньше пехоты. Отход на Одессу означал, по мнению Богданова, что отступление кончилось. Позади было море. «Там, видимо, уже организована оборона», - думал он, зная, что в Одессе размещался до войны штаб округа.

Газик с открытым верхом, в котором ехал Богданов, двигался впереди колонны. Майор волновался: рация, оставленная вместе с заслоном, не отвечала.

- «Верба»! «Верба»! - настойчиво повторял радист.

- Странно, - озабоченно произнес Богданов, обернувшись к адъютанту, сидевшему рядом с радистом на заднем сиденье. - По времени они должны быть уже на приеме...

- Может, питание село, - предположил лейтенант Веселый и, помолчав, добавил: - «Верба» ведь докладывала, что фашисты бомбят оставленные нами позиции, значит все в норме. Еще и двух часов не прошло...

- «Верба»! «Верба»! - снова заговорил радист. - Слышу вас плохо, даю для настройки: раз, два, три...

- Ответила! - оживился майор. - Ну, что там у них?

Через несколько минут Богданов расшифровал полученную радиограмму.

- «Преследуют, заслон сбит», - прочел он первую строчку. - Остановитесь там, вон за тем леском, - тронул майор за плечо шофера. И, обернувшись к Веселому, негромко сказал: - Дайте сигнал - командиров дивизионов ко мне.

Богданов вспомнил показания пленного офицера-эсэсовца, взятого третьего дня. «...Германское командование уверено, что русские войска потеряли способность к сопротивлению. Еще одно усилие, - хвастливо заявлял офицер, - и вас отбросят к морю, обойдут ваши фланги, и на плечах советских дивизий армия фюрера ворвется в Одессу. Вы охвачены тисками брони и огня. Сопротивление бесполезно».

«Что ж, - зло подумал Николай Васильевич, - надо бы. показать этим фашистским хвастунам, что русские войска отнюдь не потеряли способности к сопротивлению».

Богданов отошел на несколько шагов от дороги, где неподвижно застыли автомашины и штабной автобус, и углубился в карту. До заданного рубежа осталось не менее двух часов движения, а танки врага могли появиться и через час... Их нужно задержать хотя бы на три-четыре часа. «Но кто займет оборону на этом рубеже?» Богданов знал, что позади, не считая сбитого гитлеровцами заслона, никого уже нет. Не с одними же пушками принимать бой с рвавшимися к городу танками.