И пусть время повернется вспять (СИ)

Которого в тронной зале не было и в помине. Ха. Испугалась видимо, что и он словечко может замолвить за себя. Изабелла продолжила:

— Это был бой, доказавший вашу смелость. Честь. И, разумеется, преданность, — она схолодной улыбкой взглянула на Уэйла, отчего я почувствовала, что он напрягся.

Чтобы отвлечься от нервных подергиваний, при том, моих собственных, я стала оглядывать мессиров, но мой взгляд, вопреки воле, остановился на мессире Грегори. Точнее, на его поясе, на котором висел пустой черный мешок. Я уставилась на него, и палач заметил мой взгляд и проследил за ним, после чего на его лице появилась отвратительная ухмылка.

— Вижу страх, — прошептал он одними губами, но я в ответ лишь отвернулась.

Королева продолжала говорить, но часть речи я прослушала:

— …таким образом, я смогла понять, кто мне остался верен, а кто нет. Благодаря моим верным союзникам, ложь и лицемерие были раскрыты.

Уэйл резко схватил меня за руку и еле слышно прошептал:

— Что бы ни случилось, не вздумай лезть на рожон, ты меня поняла? Будь тише воды, и скажи это остальным. Вас ничего не касается, вы должны выполнить долг.

Я обеспокоенно передала его слова стоявшему рядом Змею, а тот передал Элис, и я вновь взглянула на Уэйла. Тот был белым, как мел, но мне казалось, нет причин для беспокойства. На его лице не дрогнул ни один мускул, но взгляд был напряженным до предела.

— Среди наших рядов завелся один предатель, и этого предателя ждет справедливая кара. Наказание за предательство короны — смерть. Стража, — властно позвала Изабелла, — увести Уэйла Джайрса на центральную площадь. Народ уже заждался.

— Нет! — завопила Элис, но Дроугон удержал ее.

— Помни его приказ, — шепнул он. Судя по выражению его лица, он обо всем догадывался заранее.

— Ты знал? — просто спросила я

— Когда мы закончили совет перед битвой, Уэйл заметил чью-то тень. Мы оба знали.

— Но все равно он вернулся! Почему? Зачем? — рыдала Элис

— Потому что это его долг. Он не самоубийца, девочки. Он просто знает о своем долге. И он его выполнил — он сделал все, что в его силах, чтобы сохранить мир.

Мы шли прямо за стражей, которая вела совершенно спокойного Уэйла по дороге на площадь. Он лишь пару раз обернулся, чтобы взглянуть на нас и кивнуть, стараясь хоть чуть-чуть приободрить. По лицу Элис градом катились слезы, да и мне казалось, что я вот-вот заплачу. Перед глазами проносились эпизоды со дня знакомства с ним — его пакостное, противное и саркастичное существование, которое я так полюбила. Его ехидство, его доброта и те редкие минуты, когда он открывался. Уэйл… Нет, понятное дело, что он не умрет — так не бывает. Он слишком важен для всех.

Королева торжествовала. Она, вопреки правилам, замыкала процессию, а на ее лице красовалось самодовольное выражение. Толпа гоготала и кидала в Уэйла все, что попадется под руку. Он терпел, сохраняя невозмутимость и даже некоторую безмятежность.

Наконец, он поднялся на эшафот, и стражники грубым движением опустили его на колени. Втроем мы стояли в первом ряду, а поэтому до наших ушей донесся тихий злорадный голос королевы:

— Я говорила тебе, что когда-нибудь ты опустишься на колени передо мной, Уэйл Джайрс. Давай, прощайся, я позволю тебе получить такую милость.

Я думала, что он плюнет ей под ноги, или выкинет еще какую-нибудь грубую штуку, но он поднял голову и улыбнулся.

— Мир вам, Ваше Величество, — ответил он, а в глазах его прыгали веселые искры. Затем он посмотрел на нас, и сказал, уже чуть громче, чтобы мы не пропустили ни слова.

— Не бойтесь и не плачьте обо мне, мои друзья. Я давно хотел обрести покой, и пусть вас тешит мысль о том, что умираю я счастливым. Простите, что не смог сделать больше, но я обрел счастье в вас. Я не думал, что во мне после стольких лет осталась хоть частичка способности любить, но сейчас я осознаю, что я ее не терял. Я люблю вас, мои друзья, и, надеюсь, вы сможете меня простить за столь краткое прощание. Я передам Чарли и Тейту, как вы по ним скучаете.

— Здравствуй и прощай навсегда, так ты учил нас прощаться, да, негодяй? — прошептала Элис, дрожащим голосом.

— Здравствуй и прощай навсегда, — уже громко провозгласил Уэйл с широкой и совершенно искренней улыбкой, после чего опустил голову, блаженно прикрыв глаза.

Палач занес свой огромный топор над его шеей. Я приготовилась к худшему, как вдруг крошечный серый мотылек, севший на конец лезвия, заставил вспомнить, что чудо есть.

Иногда сказки превращаются в явь. Вот вслед за мотыльком прилетают Орлы, как в Средиземье, и уносят прочь Уэйла, спасая его от гибели. Они летят над бескрайними полями, и, наконец, высаживают его где-нибудь в горах, подальше от королевы и всех дворцовых козней. И он начинает новую жизнь.

Но иногда сказки — это всего лишь сказки, а мотыльки — это всего лишь серые, безмолвные бабочки. Чудеса не случаются просто так, пора бы это уяснить.

Раздался свист, и лезвие топора отсекло голову Уэйлу.