И разлетелся мир на острова

– Меня зовут Брендон – ответил я – рыцарь Брендон из империи Ривалия.

– Ривалийцы, это наши друзья – приветливо сказал главарь повстанцев – мы помним вашу помощь в последнюю войну. Садись с нами, вкуси пищи нашей. А заодно расскажешь о себе, куда путь держишь.

Старик, тем временем, подошел к старухе. Они о чем-то в полголоса пошептались и ушли в дальний угол пещеры, к перекупщику, видимо. Я сел по-турецки у костра, снял верхний доспех. Один из мужчин дал мне миску, до верха наполненную гречневой кашей с кусками говяжьей печени. Похлебка была обильно сдобрена маслом. Пока я ел, мне поднесли кружку имбирного эля. Хогаул, вождь местных мятежников, не торопил меня с рассказом, зная, что даровая трапеза сама по себе подтолкнет к откровениям. Когда я закончил есть, мне предложили выкурить кальян. Я отказался.

– Я здесь нахожусь по поручению Великого Мага Джимата. Я и моя группа должны были выяснить, что произошло с Дунганом. Работает ли еще портал на Дунган?

Хогаул не спеша курил кальян и не торопился с ответом. Он и его люди были истинными детьми пустыни, гостеприимными, но осторожными.

– Много людей уходило на Дунган – наконец сказал он – но вернулся лишь один. Наш достославный Сарушан.

– Что он рассказывает? – спросил я.

– А тебе это зачем? – неожиданно спросил он.

– Нас было четверо, включая меня. Но группа моя распалась, двое ушли к су-мартанцам, один погиб – я посмотрел на топор Солтана, лежавший у моих ног – долг крови обязывает довести дело до конца. Чтобы не стыдно было потом в глаза его матери смотреть. Матери моего погибшего товарища.

Тут к костру вернулась старуха. Краем глаза я заметил, что Сантарай пошел к выходу, видимо, чтобы лошадей в конюшню поставить и повозку разгрузить. Хогаул тихонько пересказал старухе мои слова, затем они оба глянули на меня.

– Гул-чаадай расскажет тебе про Дунган – сказал главарь, кивнув на старуху.

– Поганые дела там творятся – прошамкала она – карпы там поселок откопали, в котором древние жили. И какие-то вещи диковинные в нем нашли. А затем раздор у них начался, и они были вынуждены разрушить портал.

– Так что же, получается, что Дунган изолирован от нас? – спросил я.

– Нет, наш портал в его сторону работает – сказала старуха – но обратно ты не вернешься.

– А как же некромант Сарушан?

– Мы в его тайны не лезем – вступил в разговор Хогаул – давным-давно, когда была война двух империй, внук Сидхартха, Сумаратх стал практиковать черную магию. Возник орден волшебников, занимавшихся этим с позволения, а иногда по прямому приказу правителя. Но в итоге они все с ума посходили, дело это не особо благородное, мертвецов воскрешать.

– Знайте, юноша – сказала старуха – что сейчас Дунган высшими силами на карантине находится. Вот скажи, оно тебе надо, за предметами древних охотиться? Древние согрешили, и боги наказали их.

В какой-то момент у меня возникло подозрение, что мне чего-то недоговаривают. Я решил действовать напрямик.

– Когда Дунган еще действовал, Ривалия и Су-марта воевали. Сейчас он на карантине, и две империи помирились. Вам, как повстанцам, это выгодно. Я это понимаю. Но ведь мы теперь живем в более узком социуме. Разве это хорошо?

– Нет беды в том, чтобы пожить так какое-то время – пожал плечами Хогаул – слухи были, что карпы стали жертвоприношения делать на алтарях древних. Человеческие жертвоприношения.

Над костром повисло долгое молчание. Информация была действительно устрашающая. Но мне надо было выполнить задание Великого Мага. Это мой долг, как рыцаря.

– Мне нужно попасть на Дунган – сказал я – чего бы мне это ни стоило.

– Да, я понимаю. Кодекс рыцаря – сказал Хогаул – ну что ж, воля твоя. Оставайся с нами на ночь, а утром отправишься к порталу.

– Я могу дать вам топор моего товарища. Мы, рыцари, топорами не воюем.

– Оставь себе – усмехнулся вождь – в твоей душе я вижу резвость и задор молодости. И мне это нравится. Пользуйся нашим гостеприимством без всякой платы.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по своим углам пещеры. Один из товарищей вождя отвел меня в гостевой шатер, где я лег на мягкую подстилку. В голове немного мутилось от выпитого эля. Интересно, почему никто некроманта Сарушана не убьет, если он такими непристойностями занимается? Я вспомнил своего учителя, который приходил к моему отцу. “Черная магия затягивает, как наркотик” – говорил старый клирик – “никогда не занимайся воскрешением покойников, если прежде не поймешь, как их в могилу обратно загнать. Если вдруг захочется.” С другой стороны, ум человеческий в праздности своей всегда тянется к какой-нибудь чертовщине. Ну, допустим, убьют некроманта, а где гарантия, что кто-нибудь еще в некромантию не ударится? Размышляя о таких вещах пикантных, я, незаметно для себя, заснул.

––