... и рыло в крови (СИ)

Литовское ополчение собирается примерно в ста верстах восточнее лагеря Потоцкого. Командует литовским войском гетман Литовский князь Радзивилл, который только своей личной армии человек тысячи под три притащил. Опять же , наши дознатчики докладывают, что только конницы у них уже тысяч пятьдесят набралось, а ещё продолжают подтягиваться полки пешего ополчения городских магистратур и сельских поветов. По нашим прикидкам, Радзивилл насобирает пехоты тысяч сорок - сорок пять. В довесок, у него сейчас и пушек под сотню. Поскольку Потоцкий и Радзивилл друг друга на нюх не переносят, скорее всего пойдут по нашей территории каждый сам по себе.

И вот, видать нам этого было мало, Святовид подбросил нам ещё "гостинцев". С северо-востока колоннами по батальонно препожаловало сорок тысяч верноподданных прусского короля Фридриха при ста орудиях. Из них десять тысяч отличной кавалерии. От их броска на Старград нас пока спасают только проливные дожди и разлившиеся реки. Поляки с литвинами , похоже, только и ждут когда кончатся дожди и просохнут дороги.

Князь объявил всеобщую мобилизацию и у нас. Ополченцы стягиваются к Старграду вместе с полками регулярной армии, но боюсь, что мы и в кучу собраться не успеем, как "гости" уже до столицы доберутся. Князь Вацлав с Воиславом сейчас в столице формируют армию, но... времени катострофически не хватает. Вот такая, как говорит Лёня, картина маслом !

Князь Вацлав поручил мне передать Вам наши предложения по найму. Мы заранее согласны на любые Ваши условия. Но , если Вы сочтёте невозможным своё участие в этом безнадёжном деле, князь очень Вас просил укрыть у себя хотя бы дочерей. "

Вышыта замолчал, отхлебнул из бокала вина и затаил дыхание , в ожидании моего ответа. Всё это время Всеслава так и вовсе не дышала. Роксана же сверкала воинственно очами, в полной убеждённости, что вот сейчас граф Ла Гварди чуток поднатужится и все проблемы развеются, как утренний туман.

Я посмотрел на Анри и Лёню. Анри был необычно задумчив, а Лёньку просто колотило от еле-еле сдерживаемого бешенства. Вот ему-то я и предложил высказаться первым. Лёня вскочил на ноги : " Я таки не понял - за какие гроши в колхозе базар ? Я, конечно, бациллой альтруизма ни разу не укушенный, но стыдно на лице мне никто не отменял. Князь подарил нам дом и Родину, а мы что...? Будем иметь игру в таракана под тапком ? Командир, поимей себе мнение от меня - я за драку ! Я сильно извиняюсь, но я тут что, по ходу, самый умный ? Только я себе имею мнение за то, что это наезд не на княжество ? Чтоб меня мама не рожала, но мне сдаётся, что пришло время показать этим "шлимазлам" зубы нашего радостного оскала. И нехай это будет последняя счастливая картинка в их наглой и беспардонной жизни !Командир, поднимай бригаду. Пойдём и налимоним сику этим засранцам, чтоб им туалета не увидеть до самой смерти. Всё, не надо во мне делать дырки глазами, я закругляюсь.

Короче, я за драку ! "

Надо было видеть лица присутствующих, обалдавших от такого Лёниного монолога. Я глянул на Анри и кивнул ему, приглашая высказаться. Анри, обычно выражающийся крайне куртуазно и витиевато, на сей раз просто поразил меня спартанской лаконичностью - " Я за драку !".

Я глянул на Змея, который с отсутствующим лицом втихаря подъедал уже вторую куропатку, лишив меня даже надежды на ужин. " Змей, а ты чего ждёшь..?" - не выдержал я. Ратмир удивлённо выгнал брови на лоб : " Как это чего..? Приказа, естественно. Не обсуждать же то, что обсуждать смысла не имеет.".

Обсуждение я закрыл одной фразой : " Значит так, друзья мои, как я понял все за то, чтобы сделать нашим врагам похохотать. Анри, дай команду пехоте готовиться к маршу. Лёня, артиллерия на тебе, готовься к маршу. Змей поднимай своих, вам первыми выступать."

Я высунулся из шатра - "Дежурный офицер, ко мне ! Всех офицеров подразделения ко мне в шатёр через час !".

В шатре царило радостное возбуждение. Всеслава облегчённо улыбалась, переведя наконец-то дух. Вышата набулькав себе кубок винца в пол ведра, пытался его продегустировать одним глотком, а Роксанка светилась солнечным зайчиком, втихушку норовя дотянуться своими шкодливыми ручками до моих револьверов, висящих на стуле.