И с привкусом соли на губах (СИ)

— Я говорю в теории. — мне страшно от крика Артема, от его действий, но продолжаю развивать мысль, — Просто представляю. Вернее не представляю. У меня маленький ребенок. Куда я должна деть дочь по его логике?!

— Ублюдок заявил, что не против уже стать папой. А девочка маленькая еще. Через год она не вспомнит, что у нее была череда смен отцов.

— Долбанутый! Больной на всю голову! — нервно усмехаюсь я.

— Я выразился покрепче, — ухмыляется Полянский, разминая кулаки, — и рожу ему разбил заодно.

Знаю, что сейчас не самый подходящий момент, но если Македов такой отмороженный придурок, то может подойти к дочери еще раз. Скорее всего, в его больном разуме я и Вероника стали плотно ассоциироваться с его погибшей Леной и ребенком. Поэтому он так на меня смотрел во время наших встреч! Поэтому заступился тогда, в особняке! И тогда же возненавидел Полянского, ведь по его логике Артем лез обижать его Лену, а не меня.

— Артем, ты только не нервничай.

Он поднимает на меня уставшие черные глаза.

— К Веронике на площадке подходил какой-то мужчина…

— Ты его видела? — разом напрягаются все его мускулы и пиджак чуть ли не трещит по швам.

— Нет. Ни я, ни Виктория никого не видели рядом с ней. О нем мне сказала дочь, мужчина был похож на тебя. Она даже сначала подумала, что это ты.

— М-македов! — сквозь зубы выплевывает Артем, — Убью с-суку, если еще раз подойдет к ней! Или к тебе!

Я обнимаю его, стараюсь убаюкать его огромную голову, глажу по массивной спине.

— Лиан, не выходите без надобности. Обещаешь мне?

— Обещаю!

— Даже если меня заберут, пожалуйста не доверяй Македову. Я не знаю, что у него на уме, но он сумасшедший!

— Хорошо, Артем, не переживай. Я позабочусь о Веронике.

* * *

Лиана

Два месяца перед судом промелькнули очень быстро, несмотря на то, что загружены были полностью. За это время Артем успел развести нас с Андреем и выправил Веронике новое свидетельство о рождении с его фамилией и отчеством.

Несмотря на то, что в прокуратуре он появлялся чаще чем в офисе, все равно успел оформить завещание на Веронику и назначить меня распорядителем до ее совершеннолетия.

— На всякий случай, — приговаривал он, — выписывая мне генеральную доверенность на ведение всех дел, — я уже ни в чем не уверен…

А вытягивали все жилы из Артема капитально. Даже его знакомые связи не справлялись со связями Македова. Вот что называется, нашла коса на камень…

— Я не хочу предлагать тебе свадьбу в такой ситуации, — говорит мне Полянский едва нотариус покидает нас, заверив доверенность.

— Ну какая свадьба, Артем! Мы итак еле успеваем все закончить к первому заседанию.

— Лиана, ты и Вероника уже моя семья. Я обещаю тебе, что женюсь сразу, как закончится этот ужас. Мы устроим огромное торжество. У тебя будет самое лучшее платье. У тебя и у доченьки.

Мы стоим обнявшись посреди его кабинета. Первое заседание назначено через неделю. И я с ужасом считаю каждую минуту до него. Не представляю Артема в этой клетке, с наручниками на руках. Ненавижу Македова, а еще больше страдаю от того, что не могу помочь Артему ничем.

— А знаешь, Лиан, я наоборот жду это заседание. Пускай уже поскорее пройдет оно и остальные. Ну дадут мне условку, ну штрафанут, ну и хрен с ним, зато всё прояснится побыстрее, и мы оформим наши отношения.

— Дай-то бог… — вздыхаю я, а на сердце так тяжело и такая дикая тоска, словно оно предчувствует, что не все пройдет так гладко, как рисует мне Артем.

И оно меня не подводит. После обеда Артема вызывают в очередной раз.

— Я поеду с тобой! — твердо говорю я.

— Да зачем, всегда же отпускают.

— Вызвали в такое странное время, так рано, нет, Артем, пожалуйста, не спорь со мной. И Грону позвони. У меня предчувствие.

В машине тоже не могу отпустить его. В последнее время Артем все меньше ездит за рулем сам, опасаясь провокаций, и все больше с водителем. Я сижу, уткнувшись ему в плечо, а он поглаживает меня по распущенным волосам.

Оно накатывает на нас обоих одновременно. Может романтичная музыка, заигравшая по радио в этот момент, а может ощущение опасности обостряет все чувства, все инстинкты до предела, не знаю, но моя рука оказывается на ремне его брюк, а его ладонь задирает мне юбку до резинки чулок.

Смотрим друг другу в глаза. Мы на дороге, повсюду другие автомобили, разгар рабочего дня и едем мы не куда-то обедать, а на допрос, и водитель всего в полуметре от нас, но наши тела хотят страсти и мы ничего не можем с этим поделать, ведь каждый момент может оказаться последним…

Его пальцы порхая над кожей вскоре кружат в опасной близости от самого сокровенного, мои нащупывают, гладят через ткань его внушительную длину. Артем с шумом втягивает воздух. Нервно оборачиваюсь на водителя. Он может притвориться слепым и глухим, но мне всё равно стыдно и неудобно перед ним. Артем правильно понимает мой смущенный взгляд и нажимает на кнопку.

Перегородка стремительно оставляет нас наедине друг с другом.

— Стекла тонированы, — торопливо заверяет меня Артем, — иди ко мне, малышка.